Механики. Враг у ворот - стр. 1

Вчера при разговоре с учеными в пять минут мы, конечно, не уложились, больно новости были нестандартными. Только-только я пришёл в себя от такой информации, только открыл было рот, чтобы начать им задавать вопросы, как в палатку буквально вихрем сначала влетел Булат, а за ним Светка. Вошедший следом Слива и Семён, один из охранников профессоров, только руки в стороны развели, типа такие бульдозеры они сдержать не смогли. Светку-то ещё ладно, а вот с Булатом побоялись связываться, больно здоровый зверь, а Светка его ещё, походу, первым в палатку пустила. Пришлось отложить весь разговор на сегодня и пойти наконец-то выпить. Посидели хорошо. Правда, я как та бабка был, у которой на языке крутится новость, которой необходимо с кем-нибудь поделиться или обсудить. Туман с Апрелем сначала пытались меня допросить, потом напоить и снова допросить, больно рожа у меня загадочная была, как Туман сказал. Но я был кремень, до второй бутылки с настойкой. Я уже был готов сдаться и рассказать им про это открытие, как моя Светка смекнула, что всё-таки что-то очень важное мне учёные сказали, и другим людям об этом знать точно не стоит, по крайней мере, пока. Короче, она снова шикнула на ребят, Булат на них порычал, и мы ушли в одну из палаток.

В данный момент мы уже погрузились на Антарес, наши тачки загнали на баржи, и шли в Речной. В кают-компании десантного катера нас собралось несколько человек. Оба профессора, Туман и Апрель.

– Ну, рассказывайте, – сказал я, присаживаясь в мягкое кресло.

– Опять что-то новое придумали? – улыбаясь, спросил Туман. – Вчера мы так и смогли тебя раскрутить на разговор, – и он покосился на сидящего около меня Булата.

– Ты сейчас охренеешь, Валер, – сказал я ему, отпивая из стакана сок. – Лев Олегович прошу.

Когда Лев Олегович сказал ребятам, что они нашли способ ходить в наш мир, то Туман с Апрелем на пару минут впали в ступор.

– И как это возможно? – включился Туман.

– Да… – крякнул Апрель.

– С помощью вот этого, – Лев Олегович положил на стол небольшую штуку, не знаю, как её назвать. Какая-то палочка, по размерам чуть меньше обычной шариковой ручки, только толще, как сигара. И цвет такой у неё бежевый какой-то.

– Что это? – практически хором спросили мы.

– Кристалл, – ответил Лев Олегович, – это билет для прохода туда и обратно. И вот ещё один, – с этими словами он положил рядом ещё один кристалл. По размерам такой же, но у него цвет был немного голубоватый. – Можете потрогать.

Каждый из нас взял и покрутил в руках оба кристалла, и мне показалось, что оба профессора сначала затаили дыхание, а потом как-то разочарованно выдохнули. Уж не знаю, чего они ждали, может быть, мы должны были закричать «вау!», начать бегать по этой каюте, но по мне кристалл так кристалл.

– Так, – потёр свои виски Туман, – давайте рассказывайте всё по порядку и старайтесь рассказать так, чтобы мы вас поняли, без вашей этой научной хрени.

– Да… – снова крякнул Апрель, кладя на стол голубой кристалл.

Я только кивнул.

– Хорошо, – согласился Лев Олегович и присел напротив нас в другое кресло. – Нам с Сергей Викторовичем всегда было интересно узнать, где в основном появляются люди в этом мире. Попав сюда, мы поняли, что все наши научные теории о существовании других миров летят псу под хвост. А когда здесь появились эти учёные со своими воротами, окончательно в этом убедились. Все эти животные, облака, различные формы жизни дают неограниченное поле для изучения. Так вот, вернёмся к нашим баранам. Мы решили сконцентрироваться на одном направлении, на разгадке появления тут людей, как, кто и почему именно он. Хотя было огромное желание начать изучать тех же самых ящеров, например. Тут, наверное, лучше дать слово Сергей Викторовичу, прошу вас, коллега, продолжайте.

– Да, – спохватился тот, – постараюсь объяснить вам доступным языком, друзья мои, – он замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями, и продолжил: – представьте мощную антенну, например, Останкинскую телебашню. Она вся ими утыкана и вокруг неё и радиационный фон, и излучение, и все другие показатели, связанные с электричеством, кардинально отличаются от будь вы, например, где-нибудь в чистом поле.