Механика небесной и земной любви - стр. 28
– Все, хватит об этом. Я устал.
– Ты не плеснешь мне немного виски?
Монти достал графин из углового шкафа с цветными стеклами и налил полстакана, не разбавляя.
– Спасибо. Я, видишь ли, подружился с зеленым змием. Тебе налить?
– Нет.
В последнее время Монти не притрагивался к спиртному.
– Я подумал: ну, ты увидишь мои письма – ладно, но я не хочу, чтобы их читал кто-то другой. А письма были хорошие, лучше мне уже не написать. И тут эта мысль: а почему бы мне их не забрать, я же был однажды в доме, когда вы только сюда переехали.
Этого Монти тоже не знал.
– Ну, помнишь, когда ты летал в Нью-Йорк? Я заезжал тогда, и мы с Софи пили чай… в той самой комнатке. Так что я знал, где у нее хранятся бумаги. Вот и подумал: войду, отыщу свои письма и заберу их. И все. Идея, конечно, дурацкая, но ночью, пока я торчал на дороге – один как перст, – мне показалось, что в этом есть какое-то… утешение. Письма же тут, рядом, надо просто пойти и взять – тем более калитка открыта…
– Ну и? Ты их взял?
Монти с тех пор ни разу не заглядывал в ее стол. Он боялся того, что может там увидеть. В самом начале болезни Софи сожгла целый ворох бумаг.
– Нет.
– Тогда извини, что помешал. Иди ищи дальше.
– Что, правда можно?
– Да сколько угодно. А найдешь – убирайся к дьяволу. Я пошел спать.
– Монти, ну у тебя, как всегда, и шутки…
– Выйдешь через сад, как вошел. Спокойной ночи.
Он направился к двери.
Эдгар вскочил.
– Послушай, Монти, ты с ума сошел? Ты же не можешь так просто уйти, бросить меня!
– Это еще почему? Я, кажется, и так был с тобой любезен сверх всякой меры.
– Да, конечно, но я прошу!.. Пожалуйста, не уходи, поговори со мной. Мне так надо поговорить о Софи. Может быть, ты уже… но я еще нет…
– Тебе нужны твои письма?
– Нужны, но… Собственно, если ты их найдешь, ты мог бы…
– Сомневаюсь, чтобы Софи их хранила – этакие тыщи.
– Ну, пусть не все, но некоторые – те, которые ей особенно нравились… Мне как раз очень бы хотелось знать, какие именно она оставила…
– Как ты мне осточертел, – сказал Монти, но сел, не порываясь больше уходить.
Впервые после смерти Софи он говорил с человеком, который знал ее и любил. Была еще мать Софи, но у нее хватало своих забот, она даже не приехала на похороны. Ему хотелось говорить с Эдгаром, и в то же время он понимал, что делать этого не нужно. Когда все кончилось, ушло безвозвратно, какой смысл обмениваться бездарными репликами с жалким призраком из прошлого?
– Она отвечала на твои письма? – спросил он Эдгара.
– Так она не рассказывала?.. Чаще всего нет. Могла иногда черкнуть пару строк. Но ты ведь тоже на мои письма не отвечал. Ты хоть сохранил их?