Механическое сердце - стр. 2

– Сам или с помощью?

– Думаю, сам.

– Превосходно. Я хотел поставить на помощь.

Размышлять, о чём они, мне не хотелось. Всё, что меня заботило, так это как заснуть, не придавая значения ощущениям. Долго горевать не пришлось. Организм, находясь на грани истощения, избавил меня от раздумий.

Утро нового цикла на станции встречало недружелюбно. Резкий звуковой сигнал выдернул из полутьмы сознания. Нас вытолкали из камеры, осмотрели и запихнули обратно всех, кроме меня. Оставалось только беспокойно оглянуться назад, вслед заходящему в камеру Нилу.

– Удачи, новенький!

– Разговорчики! – пробасил охранник, к которому меня приковали наручниками. Он же и наградил пинком по ноге, проигнорировав тот факт, что порядок был нарушен другим заключённым. Вот же ублюдок.

Сперва нас повели в некий ангар номер пять, вся площадь которого пестрела заграждениями, чётко очерчивающими полосы движения заключённых. Сопровождающий отстегнул наручники и строго произнёс:

– По периметру стоят снайперы. Будешь нарушать строй или буянить, этот сраный ангар станет местом твоего последнего пребывания на «Кармитаже». Дальше только в шлюз.

Я кивнул, давая понять, что понял. Кулаки чесались оставить последний яркий след в истории, пусть и с летальным для себя исходом. Но продать свою жизнь за зубы этого парня звучало как-то по-идиотски.

Встав в очередь одной из полос, я увидел, скольких людей вчера доставил транспортный корабль. Пара тысяч, не меньше. Самые разные люди, начиная от возраста и цвета кожи, заканчивая степенью отчаяния на лицах. Никто не хотел здесь находиться и стоять в очередях, мучаясь неведением. Я бы и сам предпочёл исправительные работы на каком-нибудь богом забытом астероидном поясе. Смерть от удушья в открытом космосе была ничуть не хуже этого.

Спустя почти час очередь наконец дошла, и я подошёл к вваренному в пол ангара стулу напротив узкого окошка. Оттуда на меня пялилась холёная свежевыбритая морда сотрудника местного бюрократического аппарата. Он смотрел на меня как на мусор. Абсолютно лишённый всяких эмоциональных оттенков голос вопросил:

– Имя.

– Эрик Пёрсинг.

Короткое молчание под стук клавиш.

– Степень наказания третья. Убийство с особой жестокостью. Индекс опасности пять десятых. Срок отбывания наказания – четыре тысячи циклов. Верно?

– Полагаю, да.

– Полагать ты будешь в другом месте. Отвечать быстро и чётко.

– Да.

– Хорошо, Эрик… Теперь твоё имя больше значения не имеет. Оно только на бумаге. Твоё новое имя Энигма-Красный восемьдесят первый. Запомнил?

– Да.

– Ни хера ты не запомнил. Повтори.