Механическое пианино. Матерь Тьма - стр. 65
Пол внимательно следил за выражением его лица и решил, что Лэшер не только не боится перспективы восстановления, но ему даже нравится эта идея.
– Ну и что же тогда? – спросил Пол. Он запрокинул свой стакан, и кубики льда постукивали о его зубы. Он только что опорожнил второй стакан, и ему хотелось еще.
Лэшер пожал плечами.
– Пророчества, черт возьми, – неблагодарное занятие, и история по-своему, ретроспективно, показывает нам, каковы логические решения всяких страшных заварушек.
– Пророчеств-то уж во всяком случае, – сказал Финнерти.
– Что ж, я считаю, что вывешивать для общественного обозрения показатели интеллекта каждого – это трагическая ошибка. По-моему, первое, что придет в голову революционерам, – это перебить всех, у кого ПИ выше, скажем, 110. Если бы я был на той стороне реки, я бы велел запереть под замок все книги с записями ПИ, а мосты через реку взорвал бы.
– Затем 100 пойдет вслед за 110, 90 – вслед за 100 и так далее, – сказал Финнерти.
– Возможно. Во всяком случае, что-нибудь в этом роде. Все сейчас подготовлено для классовой войны на сравнительно определенных демаркационных линиях. Я должен сказать, что главная основа нынешнего высокомерия и является главным подстрекателем к насилию: «чем ты дошлее, тем ты лучше». Вместо привычного: «чем богаче, тем лучше». Правда, ни то, ни другое, вы сами понимаете, не подходит для, так сказать, неимущих. Критерий ума лучше денежного критерия, но лучше вот на сколько. – И Лэшер отмерил примерно одну шестнадцатую своего ногтя.
– И это, пожалуй, самая строгая иерархия, какую только можно придумать, – заметил Финнерти. – Да и как повысить свой ПИ?
– Вот именно, – сказал Лэшер. – И дело здесь вовсе не в том, умен ты или нет, дело здесь в определенной направленности этих умственных качеств. Человек не только должен быть умным, он должен быть умным в определенном, сверху утвержденном и полезном направлении; чаще всего в руководстве промышленностью и в инженерном деле.
– Либо вступить в брак с тем, кто умен, – вставил Финнерти.
– Секс все еще в состоянии пробить брешь в любых социальных структурах, тут вы правы, – согласился Лэшер.
– Большой бюст позволяет попасть куда угодно, – сказал Финнерти.
– Ну что же, довольно утешительно знать, что хоть что-то осталось неизменным на протяжении веков, не правда ли? – рассмеялся Лэшер.
Заметив некоторое замешательство у столика, Лэшер высунулся из кабинки, чтобы посмотреть, в чем там дело.
– Эй, – крикнул он, – Люк Люббок, идите к нам!
Люк, серьезный старик, несший слоновый клык во главе процессии, прошел к ним, прихлебывая по дороге пиво и нервно поглядывая на часы. Он был потный и задыхался, как человек, которому пришлось только что совершить пробежку. Под мышкой у него виднелся большой сверток, завернутый в коричневую бумагу.