Механическая птица - стр. 25
Зверь припал к земле, готовясь напасть, но передняя лапа подломилась, едва лишь гиена попыталась на нее опереться.
– Айшек! – крикнула Нифения. – Ты же себя покалечишь!
– Айшек? – переспросил Рейчис. – Она дала имя гиене? Что дальше? Будем даровать титулы кучкам навоза? Пусти меня, Келлен! Мы сделаем из этой шкурки запасное одеяло.
Зверь пытался вырваться из хватки Нифении, рыча на нас обоих, хотя лично я ничего плохого ему не сделал. Нифения, однако, смерила меня обвиняющим взглядом.
– Что этот белкокот сейчас сказал?
– Он… приветствует твой талисман.
Гиена издала странный повизгивающий звук, который для меня ничего не значил, но, очевидно, был понятен Нифении.
– Он говорит, что ты врешь. И что белкокот угрожал сделать из него коврик.
– Вообще-то, одеяло. Но не воспринимай угрозы из уст Рейчиса слишком серьезно – он здоровается так со всеми. Ты привыкнешь.
Гиена зафыркала, и это, казалось, немного успокоило Нифению.
– Ладно. Передай, что я буду здороваться с ним так же, если он не…
– Прежде чем вы сцепитесь, – устало сказала Фериус, – примите во внимание, что у меня мало лекарств. Поэтому вам придется самим позаботиться о своих дурацких ранах.
Я обернулся и увидел, что Фериус опустилась на колени возле лежащего без сознания берабеска, втирая в его ожоги мазь из олеус регии. А надо заметить, что эта самая олеус регия ценится на вес золота.
– Ты же понимаешь, что мы все тоже ранены, да? – спросил я.
– Я обработаю ваши царапины, как только вы четверо согласитесь не добавлять к ним новые.
Нифения залилась краской.
– Простите нашу грубость, леди Фериус. Мы не хотели…
– Просто Фериус, деточка, – перебила аргоси. – У нас тут нет никаких леди.
– Ну отлично, – проворчал Рейчис. – Снова здоро́во.
Гиена фыркнула. А потом открыла пасть пошире и издала странные звуки, в которых – хоть и неразборчиво – угадывались те же слова: «Ну отлично. Снова здорово».
– Демон! – воскликнул Рейчис, медленно пятясь назад.
– Айшек, прекрати! – оборвала Нифения гиену. Мне она сказала: – Эти животные умеют копировать звуки, как пересмешники. Они не понимают чужой язык, но могут воспроизводить то, что слышат.
Словно подтверждая это, гиена повернула голову к Рейчису и пролаяла:
– Демон!
Это производило сильное впечатление, особенно учитывая, что белкокот не столько разговаривает, сколько порыкивает и ворчит. И лишь благодаря связи между нами я могу переводить слова Рейчиса на человеческий язык.
– Убей шавку, Келлен! – заорал Рейчис. – Убей их обоих! Они оба демоны!
– Они не демоны, – возразил я. Кажется, прозвучало не слишком-то убедительно.