Механическая птица - стр. 14
Моя атака была быстрой, отлаженной и прицельной… но, к несчастью, несвоевременной. Взрыв растекся по щиту за две секунды до того, как тот потух. Мужчина снова взмахнул когтями. Я откатился – быстрее, чем сам от себя ожидал, – и все бы хорошо, если б не боль от пяти наконечников, вонзившихся в спину сквозь ткань рубашки. Когда я поднялся и повернулся к врагу лицом, на стальных остриях багровела кровь. Моя кровь.
– Встань на колени и поклонись, – сказал он. – В следующий раз мои тьязханы вонзятся тебе в горло.
Я начал отступать. Или по крайней мере подумал, что отступаю. Оказалось: я вообще не двигаюсь. Я просто стоял на песке и не мог заставить собственные ноги пошевелиться. Мужчина поднял руку. Он собирался меня убить. Обычно этого хватает, чтобы ноги вспомнили, как нужно двигаться… На сей раз – не хватило. И вот интересный факт, который я узнал, проведя год в изгнании: твой мозг никогда по-настоящему не свыкается со страхом. То есть, конечно, ты приучаешься к идее постоянно бояться, но всякий раз, когда кто-то пытается тебя убить, все летит в тартарары.
– Тебе нравятся когти? – пробурчал Рейчис. – Попробуй мои!
Он прыгнул на врага, расставив лапы, и широко разинул пасть, показывая клыки. В отличие от меня, Рейчис в драке быстр и смертоносен. До это момента я не видел, чтобы кому-нибудь удавалось увернуться от него. Однако берабеск сумел, уклонившись с неимоверной ловкостью. Когда же он снова оказался ко мне лицом, стальные когти еще ярче окрасились кровью.
– Рейчис! – завопил я.
Белкокот приземлился на песок футах в десяти поодаль. Он вскочил, но его задняя лапа подломилась. Он издал рычание, которое для большинства людей прозвучало бы, как выражение дикой ярости, но я знал, что ему больно и страшно.
Берабеск, видимо, решив, что Рейчис более опасен, шагнул к нему.
– Не трогай его! – заорал я.
Ноги наконец-то начали слушаться, и я попытался ухватить мужчину за плечо. Почти небрежно он повернулся и наотмашь ударил меня по лицу. Острия задели левую щеку, по скуле потекла кровь. Барабеск смотрел на меня, прищурившись, с любопытством и, пожалуй, даже некоторой симпатией.
– Ты готов умереть ради зверя?
Отвечать мне не пришлось. Порыв ветра кинул в нас тучу песка, временно ослепив обоих. Наша схватка происходила чуть в стороне. Я понятия не имел, где сейчас Фериус и не встретила ли наконец моя наставница-аргоси врага, которого не смогла переиграть.
Рейчис рычал, пытаясь подняться и прыгнуть мужчине на спину, но раненая нога мешала ему. На него было жалко смотреть. Фериус говорит, что когда дела плохи – совсем плохи, – то остается решить, умереть ли, стоя на ногах или на коленях. Вот тут у тебя совершенно свободный выбор. Ты можешь рискнуть всем, потому что уже нечего терять и страх больше не сдерживает тебя.