Медвежья Ласка - стр. 33
— Осторожно только.
Обращенный медведь ему уже не ответил.
Мирно покачиваясь на спине (в последнее время все чаще) ездового бера, я плавно, но все же быстро отогревалась, сумев открыть глаза и оглядеться.
Ровным строем рядом с медведем шел еще один, точно такой же. Что это Берд в медвежьей шкуре, догадаться было несложно. Рядом с ним виновато вышагивал белоснежный и просто огромный медведь с черным носом и глазами, сверкающими в темноте, как льдинки. Он немного сторонился нашей троицы, словно не мог пересилить свои эмоции и боялся наделать глупостей.
Харланд…
Его белоснежные волосы в обличии медведя обратились в такую же ослепительную своей белизной шерсть. Внутреннее чутье подсказывало мне, что я точно не ошиблась, и это именно тот, кто сегодня сделал мне так чудовищно больно.
Еще бы знать почему.
Это же были просто слова! Когда я произносила их вслух, даже не думала, что мне ответят согласием. Но почему последующий за ним отказ буквально выпотрошил душу?
Почему? Почему…
Прислушиваясь к своим чувствам, которые, хвала Великому Медведю, поутихли, я не могла найти ни одной причины, чтобы среагировать так, как это сделала я. Словно лишившись рассудка, мчалась, как горелая, да еще и в такую глушь, чтобы едва не замерзнуть насмерть.
Помутнение. Определенно, это просто нервы.
Прикрыв глаза, прислушалась к медвежьему дыханию под грудью, чувствуя, как теплое облачко пара, выдыхаемого из черного носа, путается в волосах, оседает белым инеем.
С другой стороны мне слышался хруст снега под дядиными сапогами, который сбавлял накал страстей одним своим присутствием.
Хорошо, что он здесь.
Желания оставаться с лордами, пусть и такими теплыми и удобными, наедине, не было. Скорее добраться до крепости и после дядиного выговора и поучений завалиться в постель, вытягивая затекшие и замерзшие ноги. Проплакать до полудня следующего дня, придумать план, как сделать так, чтобы лорды пожалели о своем решении взять меня в жены, и поесть.
Да, поесть надо определенно, а то живот скручивает от голода…
— Инесс! — рявкнул дядя, и явно волновавшаяся подруга выбежала из-за своего укрытия у крыльца нам навстречу. — Меду ей, крепкого. Горячую ванну и одежду потеплее. А потом ко мне, и чтобы быстро.
— Конечно! Поможешь, лорд? — обратилась она к медведю, и тот мотнул своей тяжелой головой, словно ноша в виде моего тела его совершенно не напрягала.
Пронеся меня по тихим коридорам, жители которого продолжали отмечать праздник в главном зале, Берд уверенно толкнул тяжелую дверь, внося меня в комнату.
— Давай на кровать. Спасибо, лорд.