Медвежонок Паддингтон в центре Лондона - стр. 2

– Ах ты господи! – произнесла миссис Браун, когда до неё дошёл смысл этих слов. – Остаётся надеяться, что он не шикнет на Дейрдре, когда она станет говорить: «Я согласна». Она ведь и так девушка горячая, а на собственной свадьбе, понятно, будет нервничать сильнее обычного.

Чем больше миссис Браун размышляла над тем, что им предстоит, тем меньше ей нравилась эта затея, но тут размышления её прервало дребезжание телефона.

– Это Гарольд Прайс, – прошептала она, прикрыв трубку ладонью. – Хочет уточнить, не против ли мы. Что ему сказать?

Мистер Браун поднял глаза к потолку – где-то наверху бежала вода.

– Говори что угодно, только не отказывайся, – посоветовал он жене. – Отступать поздно. Если окажется, что Паддингтон зря принимал ванну, нам всем не поздоровится. Тем более он принимает её по собственному почину.

– И всё же, как бы оно там ни было, – продолжал он, проходясь одёжной щёткой по костюму, – есть у меня ощущение, что не лучший это способ начинать совместную жизнь. Лично я бы не очень хотел, чтобы распорядителем на моей свадьбе выступал медведь, – как бы там меня ни подвели.

Мистер Браун и в лучшие-то времена не очень любил ходить на свадьбы, а мысль о торжестве, к которому приложит свою лапу Паддингтон, и вовсе вгоняла его в тоску.

Впрочем, ближе к середине дня даже мистер Браун забыл все свои дурные предчувствия, потому что Паддингтон вёл себя просто безупречно.

Когда они приехали в церковь, обнаружилось, что медвежонок держит в лапах длинный, явно очень важный, список имён. По этому списку он сверял приглашения, определял, какие гости – со стороны жениха, а какие – со стороны невесты, и вёл их по проходу на отведённые им места; Брауны не могли не признать, что не каждый день встретишь такого опрятного медведя. Только что расчёсанный мех блестел, а усы так и сияли – большая белая гвоздика, которую он повязал на шею, рядом с ними казалась какой-то блёклой.

Придраться Брауны могли, пожалуй, только к одному: Паддингтон слишком уж ревностно относился к своим распорядительским обязанностям. Выдвинутое Джонатаном предположение оказалось правильным – стоило кому-то раскрыть рот, как Паддингтон немедленно подбегал и, подняв лапу, награждал несчастного суровым взглядом. А некоторые из его взглядов, которым научила его в Перу тётя Люси, обладали изумительной силой, поэтому довольно скоро в церкви воцарилась прямо-таки гробовая тишина.

Похоже, даже сам викарий очень удивился, когда, войдя в храм, увидел, с каким вниманием его собираются слушать.

– А как ему теперь это объяснишь? – прошипел мистер Браун. – Попробуй-ка, если тебе рта не дают раскрыть.