Медвежий камень - стр. 23
Одного взгляда на камень было достаточно, чтобы убедиться в том, что я ничего не перепутала. Четыре глубокие борозды в точности повторяли наклон и расположение царапин на теле бомжа. Вернее, конечно, царапины в точности повторяли следы на камне. И от этого как-то сразу не стало сил, и я тихо опустилась на землю. Мой пенопластовый сидельник при мне, спиной я облокотилась на теплый камень и, устроившись поудобнее, закрыла глаза. Но ни о какой расслабленности не может быть и речи. В голове гулко пульсирует кровь, пальцы нервно и оттого неритмично постукивают по тетрадке, лежащей на коленях, а мысли скачут беспорядочно, и никак их не успокоить, и никак не сосредоточиться. Все путается, и сейчас мне даже не вспомнить, о чем я хотела подумать в тишине. Ага, вспомнила, о странном подслушанном разговоре. Странные угрозы, намек на окровавленную лопату… Меня снова бросило в жар. А может, это связано? В смысле убийство и разговор. А может… Додумать я не успела.
– Ксанка, что случилось?
Я открыла глаза. Станислав Владимирович стоит рядом, засунув руки в карманы своих дорогих джинсов, и требовательно смотрит на меня. Конечно, глупо отрицать, что что-то случилось, но из-за его требовательного взгляда мне снова стало обидно. Я молчу, не просто молчу, а выдерживаю многозначительную паузу с вопросительно поднятой бровью, как тогда, на раскопе. И он снова счел нужным объяснить:
– Бледная, пальцы дергаются, дыхание поверхностное и неровное.
Понятно. Очень квалифицированно все объяснено. Я еще какое-то время молчу, и, надо отдать ему должное, он тоже с честью выдерживает паузу.
– Стас, ты видел фотографии убитого бомжа? – Я тоже перешла на «ты», может, из-за того, что он называет меня Ксанкой, а может, потому, что здесь, рядом с медвежьим камнем, как будто стираются какие-то грани, исчезают надуманные условности и отношения становятся простыми и естественными.
– Нет, фотографии не видел. – Стас опустился на землю рядом со мной, подложил под себя какую-то невесть откуда взявшуюся то ли картонку, то фанерку. – Я его самого видел, в натуре.
Порывшись в кармане куртки, он достал какой-то шоколадный батончик и маленькую коробочку сока. Протянув все это мне, усмехнулся:
– Держи, а то твой Мишель изведется, что ты голодная.
Ну, вот скажите, пожалуйста, откуда он знает про наши отношения? Честно говоря, этот вопрос в любое другое время вызвал бы у меня смех и игривое любопытство. Но сейчас мне не до смеха, совсем не до смеха. Кто-то, что называется, «стучит», что ли? Зачем? Кому это нужно? А может, и тот разговор, случайно услышанный мною, совсем не случаен? И идет какая-то неизвестная мне игра? Все эти мысли вихрем проносятся у меня в голове, опять становится тяжело дышать. Никому нельзя верить?