Медвежатник фарта не упустит - стр. 36

Парамон Миронович вздохнул и истово троекратно перекрестился. А потом продолжил:

– Опасался, скажу я тебе, как бы ты в нее не пошел, к водочке страстишки бы не имел. Но ты ничего, в батюшку. Он у тебя кремень был. Да и ты не рохля какая, тоже с характером не слабым. Потому ведь мало кому удается на Хитровке вырасти, да в дерьме не вымазаться…

Савелий вздохнул, и в левой стороне груди, там, где находится сердце, что-то остро защемило. «Становлюсь сентиментальным, – подумал он и невесело усмехнулся. – Это что, старость?»

Савелий Родионов прибавил шагу, и в нумера «Франция» входил уже уверенно и с достоинством, которое и должно быть присуще ответственному работнику из самой Москвы.

– Что случилось? – спросил Савелий тревожно.

Как только он вошел в гостиничный нумер и увидел Лизу, так сразу почувствовал неладное. К тому же в нумере пахло, как в больнице или аптеке: то ли карболкой, то ли этой едкой духовитой мазью – как ее? – которой мажут синяки и раны.

– Савелий, ты только не пугайся, ничего страшного. – Елизавета попыталась даже улыбнуться, хотя бок сильно болел и саднил после того, как она намазала его противовоспалительной мазью доктора Вишневского. – Меня просто случайно зацепил автомобиль. Но со мной все в порядке.

– Ты выходила в город? – посуровел Савелий. – Но я же просил тебя, Лиза: ни в коем случае не выходи одна из нумера. Нас могут узнать!

Елизавета чувствовала себя виноватой.

– Прости, пожалуйста. Мне захотелось пройтись, посмотреть город, как он изменился с тех пор, как мы…

Лиза всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

Савелий бросился к ней, присел на диван, на котором она сидела, по своему обыкновению поджав под себя ноги, обнял за плечи.

– Милая, – зашептал он, – Лизонька, девочка моя… Прости за мою грубость… Тебе очень больно?

Волна жалости к ней подступила к самому горлу.

– Прости меня, – повторил он тихо.

– За что? – подняла она голову.

– За все.

Их взгляды встретились.

– Я боюсь, – едва слышно промолвила она.

– Чего?

– Этого твоего нового дела.

– Не бойся, все будет хорошо.

Он погладил ее волосы и ткнулся носом в бархатистый завиток.

– Мне очень неспокойно, милый.

– Может, тебе все же уехать? Сама понимаешь, в Москве тебе будет спокойнее.

Елизавета усмехнулась:

– Куда же я от тебя? Ты мой муж, я твоя жена. Ты иголочка, я ниточка. Куда ты, туда и я. Я это уже давно решила.

Савелий наклонился и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Ее прохладная рука слегка дрогнула.

– Клянусь тебе, что это будет мое последнее дело.

Она вздрогнула.

– Не говори так…