Медовый месяц с чужой женой - стр. 58

Но почему-то я не мог себе позволить просто трах. От одной мысли, что Пелагея спала с Витькой, меня воротило. Злило. Хотелось просто издеваться над ней за то, что такая… Какая?

Я опустился ниже, соскользнув мокрым пальцем по шее, мимо яремной впадины, грудей, по плоскому животу и замер на границе мягких вьющихся волос. Встал на колени и развернул упругие, слаженные бедра, заставляя Полю раскрыться. Так пошло и откровенно, остро и сладко, что точка невозврата была безнадежно пропущена. «Жена» подрагивала и скромно покусывала губы, будто целка.

Трепетная шл… Нет, она другая. Зачем я назвал её «подстилкой»? Дурак. Но чувство вины мне не знакомо, а извиниться могу и по-другому.

Я наклонился, поцеловал выступающие косточки, заулыбался, когда девушка подалась неосознанно навстречу, переместился к центру и вдохнул пряный головокружительный запах. Прижимая бедра к кровати, чтобы она не вывернулась и не сбежала, прижался губами к её лону и провёл по складкам языком.

27. Глава 27. Поля

Я думала, что удастся вывести его, разозлить, чтобы повёл себя грубо, чтобы овладел наконец. Чтобы закончилась эта медленная, вытягивающая жилы пытка. Пришла голой, ёрзала под ним, ощущая его возбуждение, холодела от мысли, что вот сейчас всё произойдёт. Да, это будет больно и неприятно, но оно случится.

Больше не могу! Пусть лучше сделает из меня ту, кем обзывает, тогда хотя бы не буду дёргаться от жестоких слов, как от ударов хлыста, и ощущать ядовитую обиду, которая разъедала меня изнутри. И плевать на то, что мне подарят за мою девственность. Шубу? Отлично! Буду носить и помнить о том, что никогда нельзя верить людям. Никогда! Даже если они тебя вытаскивают из долгов, спасают от коллекторов или… накрывают собой от взрыва. 

Не верить! Разочаровываться больнее, чем будет сейчас.

Я зажмурилась и приготовилась к вторжению, но Макс неожиданно переместился и склонился вниз, оказавшись между ног. У меня от ужаса, стыда и одновременно захватывающего дух предвкушения волоски на всём теле встали дыбом. Я попыталась отползти, сбежать, перевернуться, спрятаться, но даже просто ноги свести вместе не смогла.

Ощутив влажное горячее прикосновение к средоточию греха, я вздрогнула всем телом и, не сдержавшись, вскрикнула. Хотела попросить прекратить, не мучить меня снова, но получилось:

– Прекра… а-а.. сно…

– Да-а-а, сладкая жёнушка, – оторвавшись на миг, промычал Макс. – Ты будешь умолять. Бу-у-удешь. Я никогда не бросаю слов на ветер, – и приник ко мне настойчивей. Горячим языком он порочно и яростно вталкивался в лоно, ломал мои стереотипы, барьеры, заставлял крошится на всхлипы и стоны.