Медовые дни - стр. 8
Жители Города праведников относились к видениям подобного рода с трепетом. На протяжении долгой истории города слухи о них возникали с частотой землетрясений и составляли неотъемлемую часть местного культурного наследия. Более того, даже те, кто сомневался в чистоте намерений Йермиягу Ицхаки, боялись покупать дом, который в дальнейшем будет невозможно продать, если сбудется угроза Нетанэля Анихба.
Авраама Данино это бесило. В недавнем прошлом он сам был адептом культа могил праведников. Возжигал свечи. Привязывал к деревьям тряпочки и полиэтиленовые мешочки. Молился. Главным образом о том, чтобы небеса исполнили их с женой заветное желание. Но потом с Янукой случилось то, что случилось, и Данино затаил на всех этих мертвых праведников злобу; отныне он терпеливо ждал, когда представится случай свести с ними счеты.
Получив благословение раввинов (втайне недовольных культом, постепенно сложившимся вокруг Йермиягу Ицхаки: тот наладил продажу бутылок с запечатанным внутри благословением и подушек со своим портретом), Данино обратился к отчаявшемуся подрядчику и с его согласия выделил на подготовку домов к заселению новыми жильцами специальный бюджет. «У меня, – говорил он с гордостью, – репатрианты не будут месяцами гнить в центрах абсорбции. У меня они не успеют сойти с автобусов, как сразу получат ключ от нового дома».
Однако автобусы запаздывали. Прошло уже три часа, а они всё не появлялись. Школьники давно побросали плакаты на землю и, как свойственно детям, затеяли возню. Переодетые в солдат Красной армии пенсионеры сняли форму и вернулись в дом престарелых, где их ждал заслуженный дневной сон. Лоточники снизили цены, но покупателей на кукурузу – даже на «четыре-початка-за-десять-шекелей» – не находилось. И, как всегда в обстановке упадка духа и ужасной скуки, поползли слухи. Одни говорили, что верующие репатрианты попросили останавливаться возле каждой попадавшейся по дороге могилы праведника, чтобы упасть на нее ничком и полежать там некоторое время. Другие уверяли, что произошла дорожная авария и автобус свалился в русло пересохшей реки. Третьи невесело предполагали, что репатрианты, своими глазами увидев непритязательные дома и обшарпанное здание торгового центра, в последний момент потребовали разворачиваться и везти их в другой город, где есть торговый центр, достойный так называться.
В 22:00, через десять часов после назначенного срока, на склоне горы показался одинокий автобус. На центральной улице уже не было никого, если не считать двух мрачных мужчин в костюмах, помявшихся еще в полдень. Сильный холодный ветер гонял по обочинам плакаты «Добро пожаловать!» и уносил вдаль последние звуки музыки.