Медный ангел - стр. 9
Камилла невольно расплылась в обычной своей ехидной улыбке.
– Не обольщайтесь, господин прелат. Я всего лишь плохо сплю в последнее время, а на твоей проповеди очень легко уснуть!
Анри расхохотался.
Глава 3
Перед шевалье лежала равнина, дорога вилась через перелески к мосту, который казался отсюда, с холма, игрушечным. Теодор прищурился: глаза болели от сверкания снега, но ему показалось, что он увидел движение на дороге. Какие-то всадники? Шевалье поморгал: нет, привиделось, дорога пуста. Теодор продолжил путь, но какие-то нехорошие предчувствия заставляли внимательно осматривать окрестности. Виллеру имел все основания опасаться разбойников: в конце зимы банды всегда зверствуют больше обычного, а у него с собою немалая сумма денег, и от ранений он оправился не до конца. На первый взгляд – легкая добыча.
Предчувствия оправдались, когда всадник въехал в небольшую рощу, и из кустов на дорогу выбралась парочка мрачных личностей. Место для засады было выбрано хорошо: хотя деревья здесь довольно редкие, но весна еще не наступила, вокруг громоздились сугробы, уже начинавшие подтаивать, однако до сих пор слишком высокие, чтобы верховой мог их преодолеть. Не хватало еще, чтоб верный Фернан переломал ноги. Пешком же хромавший Теодор далеко не уйдет от преследователей. Что ж, не впервой шевалье де Виллеру вступать в схватку с превосходящими силами противника. Драться, без сомнения, придется, кто бы ни были эти неизвестные, намерения у них явно враждебные: они приближались быстрым шагом, и тот, что шел впереди, держал в опущенной руке пистолет. Лица бандитов закрыты масками – прелестная деталь, придающая происшествию некую сомнительную романтичность. Видимо, действительно разбойники. Не повезло.
А вот кому – им или Теодору – сейчас и предстояло выяснить.
Неизвестные не издавали никаких воинственных кличей, не требовали ни денег, ни ценностей, значит, явились не столько грабить, сколько убивать. Теодор втянул воздух сквозь зубы и нехорошо оскалился, он спокойно обозревал разбойников – ибо иначе, чем разбойниками, нельзя назвать людей, нападающих средь бела дня на мирного путника.
– Что вам угодно, господа? – поинтересовался Виллеру. Рука его лежала на эфесе шпаги, но вынимать оружие Теодор не спешил.
«Господа» ничего не ответили, тот, что шел впереди, вскинул пистолет и прицелился.
Все дальнейшее происходило очень быстро, как и происходит обычно в подобного рода столкновениях, лишь после люди останавливаются, недоумевая, как можно столько всего натворить всего за пять минут…
Теодор дал шпоры Фернану и понесся прямиком на стрелка, выхватывая из седельной кобуры один из четырех имевшихся у него всегда снаряженных пистолетов. Вражеская пуля свистнула у него над головой, в следующее мгновение он выстрелил сам, но Фернан рыскнул в сторону – и Виллеру промахнулся. Теодор выхватил второй пистолет и разрядил его во врага – на сей раз удачно. Один из разбойников застонал и схватился за плечо, другой прыгнул в сторону, спасаясь от копыт коня шевалье. Теодор немедленно развернул Фернана, не желая оставлять недругов за спиной: раненый в плечо разбойник поднялся и целился в Виллеру из пистолета. Теодор выхватил свой третий пистолет и выстрелил, противник не успел никак среагировать и упал замертво. Не очень хороший результат: три пули на одного врага. Виллеру был собой недоволен.