Медный ангел - стр. 27
– Что он тебе сказал?
– Признаюсь, я преуспел не намного больше, чем ты. – Анри уселся в кресло и взял предложенный бокал с вином. Повертел его в руках, посмотрел на свет, кивнул, отпил глоток и продолжил: – Шевалье де Виллеру чрезвычайно сдержан. Но он не безумен, Камилла, нет. Скорее, опасается чего-то. Но не за себя, вот что странно. У меня сложилось впечатление, что он боится навлечь неприятности на тебя.
– Он рассказывал о себе?
– Кое-что я из него вытянул, но немного: ему нехорошо, и я откланялся. Он долгие годы пробыл в армии, поступил на службу юношей. Естественно, не знает ничего, кроме войны. Мне он показался человеком… болезненно прямолинейным. Наверняка у него были проблемы из-за этого, особенно если он умеет ехидничать, как ты, например. – Анри послал Камилле воздушный поцелуй, женщина ответила возмущенной гримасой. – Ты ведь знаешь, армия – это тот же двор, только женщин, к сожалению, поменьше. Маркитантки горазды выдирать друг другу волосы, но уж никак не плести интриги. Поэтому все интриганство остается на долю мужчин. Как Виллеру с его принципами столько прослужил, меня удивляет. Да еще и на таком посту.
– А пост был высоким? Он ведь не генерал, даже не полковник…
– Насколько я понял, последние пару лет Виллеру служил лично герцогу Энгиенскому, командовал его персональной охраной. Должность вроде бы не первого разбора, но очень ответственная. И то, что полководец, надежда нации, отослал от себя надежного человека – а мне кажется, что Виллеру был надежен, – говорит о герцоге, как о чертовски неблагодарном человеке. Либо…
– Либо? – подтолкнула Камилла замолчавшего Анри.
– Либо шевалье – жертва интриг, и в глазах герцога его оклеветали. Я не стал вытягивать из него подробности его отставки, но уверен, что все было не так просто. В любом случае, мне жаль Виллеру. Для такого человека, как он, оказаться в подобном положении, быть выброшенным тем лицом, которому верно служил, – это очень сильный удар по самолюбию. Впрочем, все это только мои предположения. Как было на самом деле, остается лишь гадать. Возможно, через несколько дней мне удастся поговорить с ним, пока же он слишком слаб.
Камилла вздохнула.
– Сколько ему лет?
– Около сорока, я полагаю. Да, так и есть: почти двадцать лет он прослужил Франции.
– И вот награда, – скривилась Камилла, – ехать с войны в дом, где его никто не ждет. Не слишком приятная перспектива для человека, который, едва оправившись от ран, может в одиночку прикончить шестерых наемных убийц.
– Жизнь вообще несправедлива, – хмыкнул Анри.