Медленный фокстрот в сельском клубе - стр. 54
В его арсенале по сути одна любовь за десять-пятнадцать лет, и в перерывах сотни стихов о чём угодно, но только не о любви (с небольшими прослоечками).
Бесспорно, он певец стихий и пророчеств в духе Исайи!
Но не эротический.
В нём то и дело просматривается мальчишка. Он недалеко ушёл от девственника, хотя хочет казаться познавшим и мёд, и яд любви, весь спектр женской податливости – от неприкрытого желания привязать до экзистенциальной отстранённости, но всё это осыпается с него как шелуха.
Он целомудрен и скромен и, как все люди подобного склада, легко переходит черту «оседлости» и превращается в свою противоположность, разыгрывая из себя грубияна и циника, оставаясь в душе робким и тонким.
Сентенции, философемы в его поэзии, детали быта и – облака, облака… – это всё от вечно задранной к небу его гениальной головы…
Там где-то за облаками и женщины у него…
Она: Ты любишь только своё состояние кайфа поэтического… И ты не меня любил, а рифмы, которые рождались от моей близости… У тебя поэтический паралич… Ты бредишь метафорами…
Он: Ревность к музе… Это забавно…
На заднем сиденье проснулся Антон, кудлатая голова крутилась туда-сюда в попытке сориентироваться в пути.
– Варь! Где это мы?
Не только в пространственной прострации, но и во временной пребывала Варя – в полувековой давности, где-то в дебрях этих северных лесов… Нашёл у кого спрашивать – она сейчас с Поэтом в крестьянской избе…
– Тошенька, ты о нём имеешь какое-нибудь представление?
Даже без имени он понял, о ком она.
– Он у меня на рабочем столе. Он дал размер всему русскому рэпу. Клёвый чел!
И, напялив наушники, опять завалился на своё лежбище.
Листая томик, в разделе «о нём» Варя обнаружила несколько писем друга к Поэту времён ссылки.
Годилось для сценария.
Письмо Бориса