Медленной шлюпкой в Китай (сборник) - стр. 14

Бедная тетушка?

Я еще раз обернулся, на всякий случай даже задрал голову к летнему небу. Слова гасли в воскресный полдень, подобно ветру или же невидимой траектории пули. Все так начинается. В какой-то момент все существует, потом раз – и все потеряно.

– Хочу что-нибудь написать о бедной тетушке, – сказал я подруге. Ведь я из тех, кто пытается писать истории.

– О бедной тетушке? – слегка удивилась она и пожала плечами, будто бы покрутив в руках саму фразу «бедная тетушка», но так ничего и не поняв. – Почему о тетушке?

Почему, не знал я и сам. Меня отчего-то всегда цепляет то, чего я не понимаю. Мимолетное чувство – вроде пробежавшей тени облачка, только и всего.

– Просто подумал о ней. Невзначай.

Пока мы искали слова, зависла долгая пауза. И сердца наши связывал лишь нежный звук вращения Земли.

– И что, ты будешь писать о бедной тетушке?

– Да, я.

– И кто-то будет читать?

– Может, и будет, – ответил я.

– Но ты все равно напишешь?

– Ничего не поделаешь, – попробовал оправдаться я. – Не знаю, как тебе объяснить… Может, я и впрямь открыл не тот ящик. Но в конечном итоге, я сделал это сам. Как-то так.

Она молча улыбнулась. Я вынул из кармана мятую сигарету и закурил.

– Кстати, у тебя что, среди родственников есть бедная тетушка?

– Нет.

– А у меня есть. Настоящая. Я прожила с ней несколько лет.

– А-а.

– Но я о ней ничего писать не собираюсь.

В радиоприемнике сменилась мелодия – очень похожа на первую, но ее я совсем не узнал. Казалось, весь мир полон потерянной и грядущей любви.

– Выходит, у тебя нет ни одной бедной тетушки? – продолжала она. – Но даже при этом ты хочешь о ней что-то написать. Не странно?

Я кивнул:

– Интересно, почему?

Она лишь склонила голову набок, но ничего не ответила. Казалось, от моего вопроса у нее свело судорогой пальцы, которые засасывал подводный ил. И только мой вопросительный знак по-прежнему сверкал на солнце, как до блеска отшлифованная железка на дне пруда. Лежит там и наверняка достает тем же вопросом окружающие жестянки из-под колы.

Почему? Почему? Почему?

– Я не знаю, – спустя вечность отрывисто сказала подруга.

Я подпер ладонью щеку и, как был, с сигаретой во рту, еще раз окинул взглядом единорогов. Два животных, встав своими четырьмя копытами на дыбы, словно махали вслед унесенному куда-то времени.

– Я лишь знаю, что человек с подносом на голове не сможет задирать голову к небу. Это я о тебе.

– А если конкретней?

Вытерев мокрый палец о рукав, она посмотрела мне прямо в лицо.

– Кажется, я тебе сейчас ничего объяснить не смогу. Ничегошеньки.

Я вздохнул.

– Извини.