Медальон Таньки-пулеметчицы - стр. 12
– Два клубничных и два пломбира.
Тетка подставила стаканы под пенистую струю и, наполнив, протянула девушкам. Люда сделала глоток и поморщилась:
– Пены много. Жажду совсем не утолишь. Наверное, на донышке осталось.
– Хорошо, что хоть этого хватило. – Таня отхлебнула из своего стакана. – Все равно вкусно. Знаешь, когда я в деревне жила, то ни о какой газировке и слыхом не слыхивала. Разве только из учебников по литературе. Да и об этом, – она указала на мороженое, – в деревне даже не рассказывали. Сядешь, бывало, за стол, а кроме картошки и серого хлеба больше ничего. Я в детстве, знаешь, какая маленькая была? Ну чисто былинка. И ела как птичка. Зато братья мои все сметали. Мамочка бедная день и ночь думала, чем бы семью накормить. Папаша рóдный, чтоб ему пусто было, сбежал, как я родилась. Вот и пришлось маме нас на себе тянуть. Сволочь! – вдруг выругалась она, и Люда вздрогнула. Она редко слышала от подруги бранные слова.
– Так его ненавидишь? – спросила она. – А даже и не видела. Может быть, встретились бы сейчас – и все по-другому было.
Таня сверкнула голубыми глазами:
– Встретились? С ним? Ты шутишь? И глядеть на него не хочу. Я ведь даже фамилию его не взяла при получении паспорта. Знаешь, в первом классе, когда меня попросили назвать фамилию, я не смогла этого сделать, и мой сосед Сашка крикнул: – «Маркова!» С тех пор я Марковой и осталась. В паспорте и комсомольском эта фамилия. Теперь даже рада этому. К папаше своему Парфенову я не имею никакого отношения.
– Да, тяжело вам пришлось, – согласилась Люда, смакуя пломбир.
– Тяжело, – согласилась подруга. – Знаешь, как я завидовала одноклассникам, которым родители могли купить новые платья, туфли? У меня ничего этого никогда не было. Хочешь знать, откуда мы брали вещи?
Людмила ничего не ответила. Она видела, как переживает Татьяна: эти воспоминания явно не были для нее приятными.
– А вещи мне дарили односельчане, – бросила девушка. – Здорово, правда? Дарили, естественно, не новье, а дырявые обноски, но мать радовалась и этому.
Подруга решила ненавязчиво сменить тему:
– Мамка-то как? Письма пишет?
– Какие письма? Неграмотная она, – пояснила Таня. – В нашей деревне грамотными были только учителя. Анна Ивановна и сейчас мне помогает. Я ей письма пишу, а она мамке читает, потом от нее весточку мне шлет. Вчера от брата письмецо получила, от Игната. – Девушка достала из сумочки скомканную бумажку. – Он в военном училище учится. Девушку хорошую встретил, мне фотографию пришлет, – она закатила глаза. – Я за него так рада, ты и не представляешь. Столько на него свалилось, когда папаша нас бросил! – Глаза Тани увлажнила слезинка. Люда с жалостью посмотрела на подругу: