Мёд жизни - стр. 49
Далее последовало путаное изложение «фантазии», суть которой, если перевести её из метафизической области в практическую, состояла в следующем. Страшные нары, образ которых нарисовала в статье Ольга, так потряс Толстопальцева, что он решил: единственное средство спасения для него – бескорыстно написанная заметка честного журналиста. И эта статья должна убедить, в первую очередь, самого Вадима Григорьевича в его добропорядочности и неподкупности. Ему, Толстопальцеву, не нужен пиар, ему нужна глубинная правда – в душе он знает, что он – хороший и замечательный человек и что деньги – ничто по сравнению со спокойной совестью. Любовь продажных писак ему надоела, он хочет искренней и бескорыстной симпатии от благородных сердец, он мечтает о «возвращении к истокам» настоящих чувств и эмоций. Он верит, что Муромова оценит его душевный порыв и не откажет страждущему и ищущему…
С первых же слов «фантазии» Ольга вполне уяснила её суть, но не перебивала Толстопальцева и слушала его, не выказывая эмоций. «Достоевщина… ишь, как завело его!» Она мельком взглянула на Светлану: на лице пресс-секретарши читался суеверный ужас.
Наконец Толстопальцев остановился. Кажется, он был растерян: не сболтнул ли лишнего?!
Но Ольга прекратила его метания: она была улыбчива, деловита и доброжелательна. Несколько слов о социологии, геополитике, современных медиа, и, конечно, спасибо за встречу и лестное предложение. «Детали мы обсудим со Светланой Викторовной. Я и так у вас отняла тьму времени! Благодарю, полезное общение, было приятно познакомиться с думающим человеком!»
Она протянула Толстопальцеву руку и поощряюще улыбнулась. Чиновник проводил их в предбанник с брюнетками. Прощались ещё и там: радостно и деловито, как старые знакомые, почти родственники.
– Дайте мне подумать! – лучезарно улыбалась Ольга.
Толстопальцев вроде успокоился, утишился. Выговорив «фантазию», он был мил и кроток.
– Сюда, – шепнула Светлана и потащила Ольгу к запасному выходу, на лестницу.
В молчании они спустились на два этажа вниз. Светлана подвела её к подоконнику:
– Здесь можно всё обсудить, камер нет…
Муромова вперилась в неё подозрительным взглядом:
– Что это было, скажите на милость?!
– Не знаю! – Светлана всплеснула руками. – Чего ему в голову взбрело?! Может, приснилось что страшное?! Он, как прочитал вашу статью, неделю ходит шелковым, практически перестал орать. Даже на меня! Я уж думаю – пропади они пропадом эти деньги – вернусь домой! Лучше подъезды убирать, чем так мучиться. – Она вдруг заплакала – тоненько, жалко, размазывая слёзы по напудренным щекам.