Мёд жизни - стр. 22
Журналисты плотным почтительным кольцом окружили вождя партии. Лицо коммунистического лидера поражало удивительным сочетанием здоровой румяности на холёных щеках и мертвенного, могильного холода в крупных, чуть на выкате, стеклянных глазах. Его высокая, грузно-номенклатурная фигура уверенно возвышалась над журналисткой мелочью. Энергично жестикулируя правой рукой, лидер затверженными, дубовыми лозунгами вещал о всесильности дела Ленина, о великих свершениях советского народа, о партии, которой по плечу взять власть в стране. Тёплый пар маленьким облачком витал у губ оратора.
За спиной у председателя скромно ютились несколько высокопоставленных соратников – в одинаковых алых куртках, с искусственными гвоздиками, приколотыми на лацканы, с партийными флажками в руках. Лица депутатов, розовые от хорошего питания, светились довольством от деловитого внимания журналистов. Видно было, что партийцы хорошо устроены, что жизнь их удалась, что они вписаны в нынешнюю непростую картину мира в отличие от обездоленного плебса, чьи интересы представляли в парламенте.
Горелов и раньше не заблуждался на счёт комлидеров и их борьбы за «народное счастье», но сегодня (от холода, что ли?! или от того, что М. его кинул?) у него было как-то особенно гадко на душе. Партийные клоуны играли свои роли из рук вон плохо, они пренебрегали даже гримом и костюмом, считая, что для быдла и так сойдёт. И ведь сходило! Убогая самодеятельность уровня сельского клуба на выезде, и – ничего!.. Так кто виноват? Бездарные актёры или нетребовательная публика, которая питала партийных упырей остатками жизненной энергии?! Образ из фантастического фильма мелькнул и пропал в сознании: комлидеры, подключённые к установке по перекачке крови из электората – чахлых старушек, роющихся в мусорках в поисках стеклотары, политизированных дедов, вздыхающих об умерших производствах, худосочных интеллигентов-идеалистов, всё ещё бредящих мечтой о светлом будущем человечества… «Бр-р-р!» – Горелов повёл плечами, прогоняя фантасмагорический морок.
Особенный диссонанс с хмурой толпой вызывала соратница вождя в ярко-оранжевой кожаной куртке с роскошным лисьим воротником. Голубые джинсы плотно обтягивали увядающую партийную плоть. («Во! – поразился Горелов. – Вы ж против джинсов боролись, как символа растленного Запада!») Стареющая красотка бралась руководить колонной, раздавая указания рыхлым мальчикам с чиновничьими лицами. В молодых людях проглядывало что-то неприятное, фальшиво-покорное. Помощники, как понял Горелов, отвечали за речёвки, транспаранты и автомобиль, с которого будут транслировать советские песни.