Мёд мудрости - стр. 41

Мирной жизни в том пограничном крае не было уже много лет. Попал в плен к отряду пришедшему из-за реки Джейхун. Оказался в улусе Чагатая. Жил в Бухаре, Ходженте, Самарканде, Алмалыке. Там тоже началась грызня между христианами и мусульманами. Вот тогда и пристал к каравану, идущему в улус Джучи. В Сарай. Хошаба и раньше хотел податься в Хорезм, находившийся под властью сарайских ханов, но убоялся рассказов о зимних холодах. Теперь его согрели рассказы про то, что многие кочевники в степи держаться по старинке несторианской веры.

Оказалось правда. Прибился лекарем к ставке одного темника на севере, у самого края лесов. Жил в юрте. Слух в степи летит быстрее птицы – скоро слава о нём пошла далеко. Дело своё он знал, а соперников на двадцать дней пути было не сыскать. Платили хорошо, зазывали в гости. Однако, годы брали своё. Жить в юрте непривычному человеку стало под старость тяжело. Вот и подался в Сарай Богохранимый. Сторговал домик на окраине.

Прежние знакомцы из степи не забывали. Заезжали бывая в столице, покупали снадобья про запас. Бывало даже передавали гостинцы через попутчиков.

В самом Сарае Хошаба подрабатывал редко. Пользовал приезжих с пристаней или продавал лекарства. Единоверцев здесь почти не было. Большинство разбежалось ещё после смерти Тохты.

– Зато встретил здесь человека, знающего сирийский. – закончил рассказ лекарь, – Да, видно, не в добрый час.

Злат, пропустивший уже было мимо ушей первые слова, насторожился:

– Случилось чего?

– Умер в одночасье. При очень странных обстоятельствах. Нашли мёртвого в лавке. Так вот. Вдова мне не дала его осмотреть. Да и сама жалобу не подала.

– Думаешь, отравили?

Лекарь только развёл руками, словно показывая, что думать можно сколько угодно. Толку то?

– Вдовушка потом на нашу улицу перебралась. Правда, со мной не зналась совсем. Так что ты думаешь? Её потом тоже убили. В прошлом году.

– Так ты про Шамсинур говоришь? – вскинулся наиб. – А тот самый знакомый, что сирийский знал, покойный Зерубабель?

– Тесен мир, – только качнул головой лекарь. – Всегда найдутся общие знакомые. Впрочем неудивительно, что Зерубабель был тебе хорошо известен. Водился с самыми тёмными людьми. К ядам и всяким снадобьям дурманящим большой интерес проявлял. Потому я с ним старался общаться поменьше.

– А откуда он ваш сирийский знал?

– Набатей. Откуда родом не знаю, но, похоже, из Аравии.

– Надо тебя с Бахрамом познакомить. Он ведь тоже с ваших мест. Из Тебриза.

– Сказочник? Знаю его, конечно, а так не знакомы. Да и что мне Тебриз? Я там только учился недолго. Сколько у меня в жизни было таких Тебризов? В Герате и то дольше прожил.