Мёд мудрости - стр. 12
Солнце уже потихоньку клонилось к закату. Когда оно скроется за рекой, и азанчи призовут правоверных к вечернему намазу, нужно будет передавать бразды ночной страже после чего докладывать во дворце самому эмиру или его наибу о произошедшем за ночь.
Сейчас весна и день ещё прибавился не сильно. Только-только ночь перестала делиться на три стражи. Пройдёт месяц и столько будет доставаться ему и его стражникам. Хлопотнее, конечно, зато не так скучно, как зимой.
Эмир к докладу не прибыл. Летом он обычно выслушивает ночную стражу по утрам, а до вечера во дворце не скучает. Не для чего. Если что важное случится доложат.
Вот и теперь доклад слушал его наиб. Невысокий мужчина средних лет из бывших писцов-битакчи. Звали его Злат и был он из русских. Так то имя было Хрисанф – по-гречески «златоцветный», но звали все на русский манер. Отец священник, а сын не пошёл по его стопам и подался в ханскую службу. Сначала толмачил по греческим делам, чью грамоту изучил при православном храме. Потом выучил уйгурское письмо и пошёл уже по более серьёзным делам. Стал одеваться в монгольское платье, а на пояс вешать чашку для кумыса. Со временем получил жалованный красный халат и выслужился в помощники самого сарайского эмира. Повесил на грудь ханскую пайцзу с надписью: «Кто не повинуется – умрёт». В прошлом году сам Узбек наградил его золотым поясом – не всякий эмир может похвастать.
Урок – служи честно, за ханом служба не пропадёт.
Сейчас наиб был без пайцзы, в простом монгольском халате. Даже шапочку не надел.
Калач он был тёртый, потому про городские сплетни уже знал. Сотника сразу встретил улыбкой:
– Поймал дэвов? Или гулей? Все по разному говорят.
Итлар покаянно засопел:
– Сам виноват. Всё тянет на охоту. Столько лет ловчим был. А тут собачка хорошая подвернулась. Это большая редкость. Не каждую можно научить по следу ходить.
Наиб одобрительно кивнул, и сотник оживился:
– Странным показалось, что человек не по дороге шёл, а из степи. Ну и одет необычно. Весь в чёрном. Одежда необычная. Просторная, рукава широкие, голова сверху закрыта, как у плаща. Главное, лицо платком закрыто. Ночью. Видеть его никто не мог, значит просто прятался в темноте. Следов рядом никаких. А тут собачка. Оказалось по следу ходит. Хорошая собачка. С такой бы на охоту. До самого кладбища след держала. А это, почитай половина фарсаха.
– На кладбище заплутала?
– Немудрено. Кладбище большое, старое. Тут и кусты, и деревья, кругом тропки, склепы, надгробия. Да и след уже остыл…
– Простыл, – эхом откликнулся наиб. – Значит, где гули прятались, не нашёл?