Медь и компания. Сборник возмутительных рассказов - стр. 113
Но Галину Анатольевну было невозможно переубедить. Она обладала тем железным осознанием собственной правоты, которое формируется благодаря крайне выборочной слепоте: все факты, противоречащие сложившейся в уме картине, просто игнорируются.
Праздник было уже не спасти. Гости, смущенные отвратительной сценой, зрителями которой они стали, потихоньку расходились. Атмосфера дня рождения сошла на нет, уступив место гнетущему чувству скандала.
– Хоть раз я снова это услышу… Хоть раз… – обычно шутливый Вадим посерьезнел и отвел мать подальше от всей компании, в прихожую. – Больше ты сюда не придешь, пока не извинишься перед Олей. Поняла?
– Извиниться? Перед ней? – Галина Анатольевна всем своим видом изображала оскорбленную праведность.
Вадим протянул матери ее сумочку.
– И больше к дочке моей не притронешься, пока не извинишься. Мы договорились?
– Вадим, ты ошибаешься. Открой глаза!
– Мои глаза как раз открыты, мама, в отличие от твоих.
Отец Вадима вышел в коридор, немного увял под взглядом Галины Анатольевны и начал скорее надевать ботинки.
– Мы это, сын… Пойдем уже… Ну, автобусы скоро перестанут…
Оля слышала это осторожное бурчание в прихожей, и ей казалось смешным, что дождь может перестать, что автобусы могут перестать, а злоба человеческая, вроде бы и не может.
Краем уха Оля услышала, как закрывается дверь за последним гостем. А что, если Вадим поверил в выдумки матери? «Это стало бы прекрасным завершением дня», – с горькой иронией подумала Оля.
Муж тихо постучался в дверь детской. Оля вытерла слезы и впустила его.
– Вадим…
– Тсс, – муж кивнул на спящую малютку, потом улыбнулся и прижал Олю к себе. – Все будет хорошо. Не расстраивайся из-за глупых подозрений. Вы с Катенькой – самое дорогое, что у меня есть.
Оля почувствовала невыразимое облегчение. Она крепко обняла мужа, прижав лицо к его груди. Ее эмоциональное состояние, которое проделало за один день путь от радостного возбуждения до возмущения и чувства полной безнадежности, приблизилось к остановке «Норма».
Все-таки этот тяжелый день закончился на умиротворенной ноте.
Вадим, как и обещал, не общался с матерью, пока та не извинилась перед Олей. Это произошло не скоро, и прошли месяцы, прежде чем Галина Анатольевна сменила гнев на милость. За все это время не было и дня, чтобы свекровь не обдумывала свое обвинение.
Железная уверенность в собственной правоте понемногу таяла, сменяясь сомнениями и угрызениями совести. В конце концов, после скрупулезного изучения фотографий Кати, Галина Анатольевна полностью разочаровалась в своей теории. Ну в самом деле, как она могла не разглядеть в этой девочке такие знакомые и родные черты своего сына?