Мечты сбываются - стр. 1

Мечты сбываются

У Павлика был талантливый отец. Звали его Александр Павлович Трефилов. Он мог играть на любом инструменте, сочинял музыку, а как пел! И при этом не знал нотной грамоты. Паша после научил отца азам сольфеджио, когда ходил в музыкальную школу. Но отцу легче было подбирать музыку по слуху. Часто соседи собирались во дворе Трефиловых, что бы послушать, как играет Палыч, как называли Трефилова знакомые. Не одна свадьба, проводы в армию, или другие события, сопровождающиеся весельем и застольем, не обходились без Палыча. Он мог играть много, самозабвенно, и при том ещё и пел. Часто, возвращаясь с таких застолий, Трефилов был пьян, но всегда держался на ногах. Он не кричал, не гонял жену, как это часто случалось в других семьях, но становился любвеобильным, принимался целовать жену и сына, хохотал и шутил, а потом падал на диван и засыпал мертвецким сном. Если бы этим всё заканчивалось, то его семья бы не страдала, но у Трефилова начинался двухнедельный запой. И в это время он спускал всё до нитки, что до этого заработал. А деньги нужны были всегда. На селе зарплаты маленькие, а цены, почти, как в городе. Тем более, что Павлик рос непоседой и всё на нём «горело». Марина Сергеевна не пилила мужа, хотя пыталась его образумить. Она видела, как Трефилов спивается и очень переживала.

Был тёплый сентябрьский вечер и Трефиловы сидели на скамейке возле дома. Палыч играл на баяне полонез Огинского. Он был «навеселе». Марина Сергеевна, сидя рядом с мужем, грустно вздыхала и пыталась образумить мужа:

– Когда ты играешь, я забываю про все беды на свете! И легче, как будто. Не пил бы ты, Саша, тебе бы цены не было! – Вздыхает, – Идём обедать! А Павлуша где? На реке опять с пацанами, небось?! Ты же толковый мужик, Саша! Руки золотые! Не дурак, но зачем пьёшь?! Какое горе заливаешь?! Погубит тебя эта пьянка! – Марина Сергеевна смотрела на мужа с тревогой, но тот, улыбаясь, только кивал головой, продолжая самозабвенно играть, закрыв глаза, и то опуская, а то поднимая голову. Тут к ним во двор зашёл сосед.

– Здорово, Палыч! Привет, Марина! – Василий Максимович широко улыбался. Трефилов кивнул ему в ответ, не прекращая играть.

Марина Сергеевна посмотрела на соседа:

– Здравствуй, Василий! Как твои молодожёны?

– Радость у нас, Марина! Внук у нас родился! На три девятьсот! Сегодня в пять утра! – Василий присел на скамейку рядом с Трефиловым.

– И правда радость! Дождались, значит, внука!– ответила марина Сергеевна, а Палыч, продолжая играть, радостно тряхнул головой и тут же снова растворился в музыке.

– Сегодня это дело обмывать будем! Приходите все вместе! Всем селом гулять будем! – Василий засмеялся, по его глазам видно было, что он уже начал «праздновать».

– Значит гулять?! Значит за Сашей пришёл?! Какая же гулянка без него! – ответила Трефилова, – А может, Василий, без него обойдётесь?! У вас музыкальный центр есть, колонки мощные. А он ведь, – показывает на мужа, – только после запоя! Ведь сердце себе сорвёт!

– Да ты что, Марина, как же это без баяниста?! Какое же это веселье! – Василий не хотел ничего слушать, но Марина Сергеевна настаивала на своём:

– Так ведь в городе их сколько, любого наймите, тамаду, музыкантов. Но ты же знаешь нашу беду, Василий! Вспомни, когда сына твоего старшего в армию провожали, обошлись же без моего Палыча! ( Тогда Трефилов уезжал «калымить» на несколько дней в другой район).

– Да брось, Марина! Никакие музыканты твоего мужика не заменят! А ты приходи! Слышь, Палыч! Всем селом гулять будем!

В этот вечер, как и в остальные другие дни, Марине Сергеевне так и не удалось переубедить мужа. Она понимала, чем всё это закончится, и не напрасно. Сердце Трефилова начало давать серьёзные сбои. Ему даже пришлось «валяться», как говорил сам Палыч, в больнице около месяца. Но «добрые» люди не дали ему покоя, и как только Трефилов выписался, начались новые просьбы «подсобить». И беды одна за другой валились на семью. А Марина Сергеевна всё время находилась на грани нервного срыва.