Мечтающий в темноте - стр. 11
Каждую ночь Понг лежал на койке, и бесполезное стекло лежало рядом с ним. Он всё ещё помнил красивое Золотое сияние. Тот шарик светился намного ярче, чем Фиолетовые сферы, с которыми они имели дело в Намвоне. И в голове Понга всё ещё звучали слова Правителя. Не слова его речей – не те известные фразы, которые были отпечатаны на плакатах и вписаны в учебники. Нет, слова, которые загипнотизировали Понга, Правитель произнёс ему на ухо, когда заключённые начали свою песню.
– Посмотри на них, – прошептал Правитель Понгу, указывая на заключённых. – Они освободятся, но потом вернутся сюда. Год за годом тюрьмы стоят полными. Мир полон тьмы, и этого не изменить.
Затем Правитель наклонился на полдюйма ниже. Его холодные глаза смотрели прямо в глаза мальчика.
– Рождённые во тьме всегда возвращаются. Ты это увидишь. Мы с тобой ещё встретимся.
И затем Правитель крепко сжал пальцы, и шарик в руке Понга почернел.
В тот момент Понг понял, каким глупым он был. Действительно ли он мечтал о том, чтобы, став взрослым, работать лично на Правителя? Правитель никогда не подпустит к себе такого, как Понг: мечта о жизни вне Намвона испарилась в одно мгновение. Дела не пойдут по-другому – только не для него.
Мир полон тьмы, и этого не изменить.
Неважно, что он и Сомкит сделают и сколько им будет лет. Куда бы они ни пошли, там будет темно.
Понг не стал делиться мыслями с Сомкитом. Он спрятал их внутри себя, где они затвердели и выстроили крепость вокруг его сердца. И, когда опускалась ночь и огни Чаттаны отражались в воде, а Сомкит всё рассуждал и рассуждал о моторах на энергии света и о последних моделях скоростных катеров, Понг молчал. Он сидел, отвернувшись от речных ворот. Из-за городских огней Намвон казался ещё темнее.
Хотя вечера стали другими, дни для Сомкита и Понга текли по-прежнему. И для Сомкита это означало поиск фруктов среди отбросов.
Заключённые могли есть только манго, и то потому, что те сами падали им в руки. Но стражники, как и большинство жителей Чаттаны, готовы были душу продать за свои любимые фрукты. Раз в неделю, после зарплаты, они выходили на пристань и ждали лодки с фруктами, которые направлялись на плавучий рынок в городе.
Дети, жившие в тюрьме, прижимали свои личики к решётке и вдыхали сладкий запах мангостинов и рамбутанов и кислый аромат помело и зелёных апельсинов. Они всасывали фруктовый воздух через ноздри и перекатывали его на языке. Но среди фруктов был один, который никто не захотел бы нюхать.
Дуриан называют королём фруктов. Вкус у него просто роскошный, скорее присущий пудингу или сладкому крему, нежели тому, что растёт на дереве. Он маслянистый и мускусный – сладкий сначала и терпкий под конец. Даже гипоталамус сгорает от желания его съесть. У него божественный вкус.