Мечтатели Бродвея. Том 3. Чай с Грейс Келли - стр. 26

Он покрутил ножку бокала в пальцах.

– В ту ночь, когда дедуля умер, ваша пансионерка, Хэдли, была там.

– Она была там? Хэдли? Она встречала… видела Нельсона?

От волнения она почти заикалась. Он кивнул.

– Мы с ней слышали его последние слова, его последний вздох. Дедуле она сразу понравилась. Я хотел бы…

Он замолчал, о чем-то задумавшись. Артемисия отпила глоток, чтобы переварить информацию.

– Необычайный случай, – продолжал он. – По причинам, о которых я вам, вероятно, когда-нибудь расскажу, Хэдли заняла место… другой девушки. На самом деле она не должна была там быть.

– Я больше верю в звезды, чем в случай, – сказала Артемисия до жути ласковым голосом.

Их взгляды встретились. Джей Джей поспешно отвел глаза. Он знал, что она увидит в них то, чего видеть нельзя.

– С того вечера мы с ней еще виделись. Из-за меня Хэдли пришлось сменить работу. Она теперь гардеробщица в клубе «Сторк». В первый день она пришла с этим украшением на плече. С этой экстравагантной птичкой… Таких не может быть тысяча.

– Последний подарок, который я получила от Нельсона.

– Это моя сестра, это Элла заметила ее первой. Она узнала птичку, потому что…

Он достал из портфеля коробочку, обитую потускневшим и потертым фетром. Когда щелкнул замочек, Артемисия вся напряглась в кресле, пальцы ее вцепились в подлокотники.

Она не двинулась с места, ни к чему не притронулась. Только неотрывно смотрела в коробочку, где вперемешку лежали сломанные тельца, разорванные перья, треснувшие клювики. Казалось, это были вороны, расстрелянные из охотничьего ружья.

Вот что осталось от украшения, которое она в ярости сломала, от птичек, растоптанных в «Бродвей Лимитед» ее маленькими крепкими каблучками на глазах у потрясенного Нельсона. Потому что в тот день он так и не смог произнести слова, на которые она надеялась два года.

– Где… где они были? – спросила она сдавленным голосом.

– У него. До самой смерти он хранил их, хоть и сломанных. Он заказал ювелиру копию, которую послал вам. Ту, которая у вас сейчас. Но эти птички первые – те, что он подарил вам во время поездки в Плейнсфилд, и…

– Так вы знаете всё… – тихо простонала она.

Он не ответил. Всё? Дедуля писал каждый день, иногда каждый час, изливая свою страсть, свою безумную любовь к ней. Но нет, о нет, Джей Джей знал не всё.

– Мадам, простите за вопрос, который я задам вам сейчас, – осторожно начал он, – но… я должен его задать. Непременно.

Он наклонился, сосредоточившись на безупречных стрелках своих брюк.

– Должен признаться, ничто не позволяет мне этого, только наитие… Наивное, но вполне естественное наитие Эллы. Ведь ничто в этих дневниках не указывает ни прямо, ни даже косвенно, что…