Мечтатель - стр. 8
Вдобавок командующий пошел на риск (уже в который раз) и разделил армию на две части: одна из них выдвинулась на Гжатск, а другая, с Раевским во главе, блестящим маневром заняла Вязьму. Теперь французы оказались между двумя армиями, причем одна из них в почти полностью разрушенном и сожженном Гжатске прикрывала оба важнейших направления: и на Москву, и на Петербург, а другая – занявшая Вязьму, оказалась на линии коммуникаций французских войск. Капкан захлопнулся. Была, конечно, опасность, что французы могут попытаться разбить русские войска по частям, что они, оказавшись в отчаянном положении, скорее всего, и попытались бы сделать. Однако разгромить какую-либо часть русских войск, имея при этом у себя в тылу другую – затея очень рисковая. «Будь во главе войск Наполеон, он бы, не раздумывая, так и сделал, а сейчас – вряд ли», – решил командующий и вновь оказался прав.
И вот сегодня – на тринадцатый день после бородинского сражения – в ставке командующего в Гжатске появились один за другим три французских парламентера. Первый, прискакавший рано утром, предложил заключить перемирие. Командующий в ответ обещал подумать. Второй парламентер явился ближе к полудню и получил ответ, что командующий все еще думает. Между тем атаки небольшими силами, стычки и перестрелки продолжались весь день. Наконец, к ночи появился третий парламентер, который сообщил о предложении встречи командования французской и русской армий для обсуждения прекращения боевых действий.
На следующий день к полудню в единственной оставшейся целой бревенчатой избе в деревне Кожино, находящейся на ровном открытом месте посередине между расположениями русских и французских войск, состоялась встреча высшего командования враждующих армий. От французов были Ней, Мюрат и Понятовский, из русских военачальников присутствовали Барклай-де-Толли и Коновницин, а для обсуждения условий и, собственно, для принятия решений командующий отправил полковника Толя. Сам командующий решил не присутствовать на переговорах, которые уж точно станут историческими, хотя, конечно, очень хотелось. В случае успеха без участия главнокомандующего триумф будет неполный, но, во-первых, он не слишком любил рисковать своей персоной, а риск все-таки был. Во-вторых, его воспитание и образование, полученные в деревне Тульской губернии, оставляли желать лучшего, поэтому по-французски он изъяснялся скверно, что, вместе с его военной карьерой, проходившей через альков известной дамы, являлось постоянной темой для острот.
Переговоры продолжались недолго. Через два часа французские маршалы покинули Кожино, полные возмущения, что не помешало генерал-квартирмейстеру Толю доложить командующему, что дело сделано, и французы наши условия непременно примут, поскольку провиант у них на исходе, фуража для лошадей нет, да и раненых у них после Бородина столько, что девать некуда. Так и произошло. Наутро следующего дня французский парламентер привез письмо от маршала Мишеля Нея, в котором сообщалось, что французское командование принимает условия прекращения боевых действий на условиях русских.