Мечтатель - стр. 39
Без особого труда воевода убедил себя в том, во что он и сам хотел верить – что татары Торжку нипочем. Только вот то, что все его валы и стены без дружины бесполезны, а ратных людей в городе нет ни одного, не укладывалось в рассуждения воеводы. «Не сегодня завтра князь пришлет из Новгорода дружину», – убеждал себя воевода, но дни шли, а из Новгорода не то что дружины, а даже ответа на отчаянные послания посадников не было.
Так и сяк прикидывая, что дальше будет, бывший воевода решил пройтись по городу: послушать, что на улицах говорят, да прикинуть, по старой привычке, все ли ладно со стенами и воротами на случай осады.
Город между тем наводнили люди, ранее здесь не появлявшиеся: купцы – все больше раскосые, с половецкими лицами, или вообще без товара, или со всякими пустяковыми безделушками; оборванные и грязные смерды, бежавшие из разоренных татарами мест; дружинники из других княжеств, уцелевшие после нашествия, тоже оборванные, почти без оружия и доспехов. Вся эта рвань шаталась по Торжку. Смерды побирались Христа ради и, насобирав медяков и объедков на дорогу, уходили дальше – на север, в сторону Новгорода; дружинники ходили по улицам и торгу, рассказывали собирающимся вокруг них горожанам о татарской «силе несметной», с которой никому не совладать. Другое дело раскосые «купцы». Эти сновали по улицам, вынюхивали и высматривали, что в городе делается и втолковывали горожанам, что биться с татарами никак невозможно, ибо силой они обладают нечеловеческой, а если ворота отворить и встретить их хлебом-солью, то и грабежей с убийствами не будет. Хан-де справедлив и тех, кто ему покорится, трогать не станет, а наоборот, возьмет под защиту и обложит данью нетяжелой: десятина с урожая, с торговли, и одного из десятка смердов в армию хана заберут. Горожане прислушивались. Было от чего задуматься: ведь ни один город перед татарами не устоял, а десятину платить – это можно. Свои русские князья больше берут.
Слушая с досадой пересуды горожан на улице, воевода понял, что татары, еще даже не подойдя к Торжку, уже его завоевали. «Хитры шельмецы, – подумал воевода, вспомнив словечко, услышанное когда-то от немецких купцов, – переловить бы всех этих шпионов, что купцами назвались, да подвесить на дыбу – по-другому бы заговорили».
Услышанное же воеводой от спасшихся дружинников было совсем нехорошо. Степняков этих воевода знал, понаслышке, конечно, но лучше, чем другие горожане. Были это те самые кочевники, которые пятнадцать лет назад пришли откуда-то из персидских земель и разбили войска киевское, галицкое, смоленское и черниговское. Тогда, конечно, князь Мстислав Романович половцев себе в союзники взял; они и побежали, расстроив все войско. А так, конечно, татары не больно и страшны – кочевники как кочевники: оружие слабовато; доспехов почти нет; наскакивают резво, но по большей части из луков стреляют, а тяжелой конницы у них мало, разве что порядок и дисциплину наладили. На открытом месте сильны, потому что резвы и все на конях, но городов сторонятся.