Мечи свою молнию даже в смерть - стр. 45
Медный как раз фотографировал визжащую девчонку – веселую толстушку, счастливо болтающую сытыми ножками. Еще бы – она вознеслась над площадью, как птица. Внизу серел мрамор монумента и лаковые крыши машин.
– Секундочку… Улыбочка! – скомандовал Медный.
Подруга девушки, молоденькая, но своим обличьем, нахмуренными бровями и глухим платьем без выреза походившая на помолодевшую Шапокляк, не пожелав расстаться с босоножками, переминалась внизу с ноги на ногу и скептически слушала визг сверху:
– Ой, Танька! Ой, как здорово! Давай, после меня…
– Ваши документы! – настиг Шкипера суровый голос власти. – Что мы тут делаем? Кто разрешил?!
– Мы себя под Лениным чистим! – не растерялся Шкипер. – И Ленина тоже… Молодежный субботник. Коммунистический авангард молодежи, вот. Товарищ Медный, воду подавать?
– Давай! – откликнулся тот.
Красное пластиковое ведро, роняя капли, поползло по веревкам вверх. А там Медный шепнул толстушке:
– Для того, чтобы было счастье… надо помыть лысинку дедушке. Древняя китайская традиция. Как, есть желание?
– Канешна!
Внизу милиционеры еще соображали, как классифицировать очередное происшествие, на вид – совершенное хулиганство. А ведро уже было вверху, у головы вождя мирового пролетариата, и подруга полненькой, Танюха, задрала голову, наблюдая за тем, что делает там ее подопечная. А та взялась одной рукой за тряпку, другой за ведро…
– Ой!
Двенадцать литров чистой воды низверглось сверху – водопадом. Прямо на не успевшую отскочить Таньку. И чуть было не попало на представителей правопорядка.
– Вот видите… – укоризненно заметил Шкипер, едва сдерживая смех, – сколько воды пропало! А мы ее, между прочим, экологически чистую, из колодца в Шушенском сюда привезли.
Танька стояла мокрая, как мышь. Серое платье тотчас облепило ее невысокую, но очень ладную и выпуклую фигуру. Отфыркиваясь, Татьяна заголосила:
– Натаха, дура ты, блин! Ты что сделала?! Как я теперь пойду?.. Тьфу, босоножки скользят!!!
Милиционеры топтались на месте. Вроде бы и хулиганство, а вроде и…
– Заявление подавать будете, гражданка? – с надеждой спросил мокрую молоденький.
– Тьфу! Какое заявление?! Ай, отстаньте, честное слово! Натаха! Спускайся!..
Слуги закона, потоптавшись и хмыкнув, отошли. На их поясах сороками трещали рации.
Натаха, дрыгая ногами, опускалась с небес на землю. Ее подруга, чертыхаясь, расстегнула ремешки босоножек, в которых подошвы стоп действительно скользили, как по льду, и стала босыми ногами в огромную лужу. С ее черных прямых волос стекали капли.
Легко спустился и Медный. Бросил Шкиперу: