Мечи свою молнию даже в смерть - стр. 41
Иван продавал приворотное зелье. В гавайской рубахе и необъятных «бермудах» он сидел на скамье у самого входа в сквер, у станции метро, под самодельным плакатом: «ПРИВОРОТНОЕ ЗЕЛЬЕ. ПРИВОРАЧИВАЕТ, ОТВОРАЧИВАЕТ, КРЕПИТ». Сидел же он, надвинув на глаза панаму, с таким же выражением, с каким в Сочи сидят у своих напольных весов граждане неразличимой местной национальности – скучающе. Именно это и срабатывало. Каждая третья задумчивая девушка останавливалась и начинала сварливо выяснять, что это и как. Иван долго выпытывал у барышень всяческие подробности: кого они хотят «приворотить», надолго ли, действительно ли им это надо… А когда торг оказывался неуместен, меланхолично сдергивал тряпку с края скамейки: под ней красовались тиски с зажатым в них фаллосом из секс-шопа, родным братом лисиного лже-ужика. Сдергивал и лениво говорил:
– Ну что ж, приворачивайте…
Барышни смеялись, сначала нервно, а потом уже весело. А две из них стали так увлеченно крутить тиски, что чуть было не сплющили в стальных губках ценный реквизит. Иван еле успел его спасти, пояснив, в чем состояла суть метафоры. Девушки долго смеялись, а потом пообещали как-нибудь принести настоящий.
Данила, устроившись на противоположном конце парка, занимался совершенно мужским делом – «качал бизнес-пресс». Для этого он позаботился о доставке на зеленую траву газона настоящего тренажера Kettler – с хромированными штангами и желто-черной резиной. Более того, тренажер оказался соединен шлангом с хитроумным устройством. Этот аттракцион пользовался особой популярностью среди юношей. Они нависали над тренажером, потея, сбросив кроссовки и расстегнув рубахи, а «пресс» вдыхал еще глоток воздуха в поднимающуюся сбоку резиновую руку с надписью: «Наш бизнес». Рука вставала в положение ОК. Для того, чтобы все было действительно ОК, требовался не один десяток отжиманий. Но дело того стоило: мастерам спортивного качания «бизнес-пресса» Данила вручал сертификат с золотым обрезом и печатью, удостоверяющий, что предъявитель сего имеет безусловную карму успеха в бизнесе и так далее. Но народ шел отнюдь не могучий, а истерзанный ночными клубами и чатами: за полтора часа Данила вручил только два таких сертификата. Иногда он и сам, сняв белоснежную майку с устрашающей надписью: «ПЛОХОЕ НАСТРОЕНИЕ? ЩАС ЗАТРАЛИМ РЫБКУ!», брался за штанги, и тренажер стонал и пел под его огромным мускулистым телом.
А в самой середине парка, куда неизменно отправляли своих «затраленных» и Лис, и Су Ян, и Иван, и Данила, творилось нечто и вовсе сумасшедшее. На центральной аллее приплясывала корова с художественно разлетавшимся хвостом, с головой из папье-маше и четырьмя ногами. То, что эти ноги – босые, девичьи и весьма изящные, можно было разглядеть только очень вблизи, ибо они были покрыты, для сходства с настоящими коровьими копытами, от ступни до колен черной краской – той самой, которую когда-то использовала Лис в своем историческом походе за фруктами. Потому этим «копытам» были нипочем и бычки, и плевки, и битое стекло – все то, чего до смерти боится каждая здравомыслящая горожанка. Корова азартно приплясывала на асфальте центральной аллеи, распевая частушки и одаривая пришедших молоком. Для этого дежурившая у коровы Олеся подставляла под «брюхо» эмалированную кружку, в которую била тугая струя настоящего свежего молочка.