Мечи против колдовства. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 1 - стр. 111
Заклинания зазвучали быстрее, голубовато-белое пламя сделалось ярче и зашипело, жидкость в реторте стала густой, как лава, в ней появились большие пузыри, лопавшиеся с громким чавканьем, черные кольца в резервуаре зашевелились, словно потревоженный змеюшник; Фафхрд с Мышеловом, все сильнее ощущая чье-то невидимое присутствие, уже едва выдерживали невыносимое напряжение: им с огромным трудом удавалось бесшумно дышать через открытые рты, и казалось, что биение их сердец слышно за много локтей.
Внезапно заклинания барабанной дробью зарокотали на высокой ноте и тут же оборвались, когда чародей вытянул руку с растопыренными пальцами над головкой реторты. Внутри ее что-то вспыхнуло, раздался приглушенный взрыв, хрустальные стенки покрылись множеством трещин и сделались матово-белыми, но сама реторта не рассыпалась. Ее головка чуть приподнялась, повисела в воздухе и упала на место. В хрустальном резервуаре среди клубов дыма появились две черные петли, которые в мгновение ока сузились и превратились в большие узлы.
Усмехнувшись, чародей отпустил конец пергамента, так что тот свернулся в трубку, и перевел взгляд с резервуара на своего питомца, который что-то пронзительно чирикал и подпрыгивал от восторга.
– Тише, Сливикин! Пора тебе бежать и выполнить тяжкую работу! – воскликнул колдун на ломаном ланкмарском, но так быстро и визгливо, что Фафхрд и Мышелов с трудом его поняли.
Зато они сразу поняли другое: Сливикин был вовсе не тот, на кого они думали. В тяжкую минуту пузатый вор позвал на помощь не сотоварища, а чародейского выкормыша.
– Слушаюсь, хозяин, – отчетливо пропищал Сливикин, и Мышелову тут же пришлось пересмотреть свое мнение относительно говорящих животных. Голосом флейты на высоких тонах тварь льстиво добавила: – Слушаю и повинуюсь, Христомило.
Теперь друзья знали, как зовут и колдуна.
Пронзительно-высоким голосом Христомило отрывисто бросил:
– Приступай к делу! И чтобы сотрапезники были отделаны как надо! Тела должны быть обглоданы до костей, дабы не осталось кровоподтеков от зачарованного смога и других признаков удушения. И не забудь про добычу! А теперь за дело – ступай!
Сливикин, который при каждом распоряжении подпрыгивал и тряс головой, проскрипел:
– Будет исполнено!
Серой молнией он спрыгнул на пол и скрылся в чернильно-черной крысиной норе.
Потирая свои мерзкие скрюченные ручки, как это только что делал Сливикин, Христомило ухмыльнулся и воскликнул:
– То, что потерял Слевьяс, вернет моя магия!
Фафхрд и Мышелов тихонько отползли от двери: во-первых, они решили, что теперь, когда внимание Христомило не занято ни заклинаниями, ни ретортой, ни мерзкой тварью, он легко может их заметить; а во-вторых, от всего увиденного и услышанного их охватило отвращение и жгучая, но бессильная жалость к Слевьясу, кто бы там он ни был, а также к другим безвестным жертвам гибельных заклинаний этого крысоподобного чародея, к несчастным мертвецам, чьим костям суждено быть обглоданными.