Меченый - стр. 26
– Ты чего, Ларка? – ошарашенно спросил я. – Десять шкурок – это совсем немного…
Сестричка смахнула со щеки слезинку и всхлипнула:
– Да я от радости!
– Вас, женщин, не поймешь! – подражая Браззу-кузнецу, покачал головой я. – Грустите – плачете. Радуетесь – снова плачете! То ли дело воины…
– Воин ты мой ненаглядный! – сквозь слезы улыбнулась Эллария, шагнула ко мне и вышла из тени от здоровенного дуба на свет восходящего солнца.
– Ты такая красивая!!! – восхищенно выдохнул я. – Твои волосы – как облако, глаза – как две маленькие звездочки! А улыбка… улыбка, Ларка, грустная…
Огненно-рыжие волосы, две маленькие звездочки, грустная улыбка – девушка, замершая у дверей донжона, смотрела на барона д’Атерна с такой любовью, что у меня перехватило дух и остановилось сердце…
В людской было сыро и шумно – жонглеры, ожидающие, пока просохнет развешанная у камина одежда, азартно резались в кости на подзатыльники. И одновременно обсуждали возможных кандидатов на престол. Мнения, естественно, разделились, и каждая из сторон с энтузиазмом доказывала свою правоту. Впрочем, результаты бросков каждого из игроков их интересовали намного сильнее, чем наличие в жилах у упоминаемых ими дворян хоть капли крови Латирданов.
Меня не интересовало ни то, ни другое, поэтому я сидел с закрытыми глазами и заново переживал свою недавнюю прогулку до ветру.
Из каретного сарая тянуло гарью. Недоумевающе вглядевшись в щели между досок стены и не увидев сполохов разгорающегося пожара, я заглянул внутрь и онемел: Эллария… вернее, баронесса Мэйнария д’Атерн стояла у клетки со взрослым акридом[51]! И почти касалась лбом ее прутьев! Потом она пододвинулась еще ближе и, проигнорировав предупредительный мяв зверя, потянулась к нему рукой!!!
Я выхватил из перевязи метательный нож и бросил. Моля Двуликого о том, чтобы он не позволил мне промахнуться.
Бог-Отступник смотрел на меня – и клинок воткнулся в глазницу самого опасного хищника Караджийских лесов за мгновение до того, как тот атаковал!
Увидев рукоять моего ножа, торчащую из глазницы акрида, баронесса д’Атерн застыла. А через несколько долгих мгновений сгорбилась и… горько заплакала!
«Может, она хотела уйти[52]? – ошалело подумал я. Потом качнулся с носков на пятки и обратно и мысленно фыркнул: – Да нет, не может такого быть: она же белая, совсем молода и выглядит совершенно здоровой…»
Услышав хруст, раздавшийся из-под моего сапога, Мэйнария д’Атерн вцепилась в висящий на поясе кинжал и испуганно уставилась в мою сторону.
«Я – в тени. И она меня не видит…» – сообразил я и, стараясь не делать резких движений, вышел на свет.