Меченый - стр. 12
Видимо, в благодарность за это бабушка ни разу не дала деду повода усомниться в своей верности: она игнорировала любые знаки внимания со стороны поклонников и как-то прилюдно заявила, что будет вскрывать все послания в свой адрес только в присутствии мужа.
Как ни странно, такое поведение Катарины д’Атерн больше всего бесило представительниц слабого пола: они искренне считали ее самовлюбленной выскочкой… однако пытались подражать ее манере одеваться, причесываться и даже улыбаться.
Лиственей в восемь, поняв, что ослепительно красивая черноволосая женщина, изображенная на одном из портретов в кабинете отца, и есть та самая Катарина д’Атерн, я несколько дней в буквальном смысле слова жила в зеркалах – искала в себе хоть какое-то сходство с ней. Увы, ни волосы, поднятые вверх, ни глубокое декольте, собственноручно вырезанное в детском сарафане, ни тщательно скопированная поза не сделали меня ни Ясным Солнышком Вейнара, ни чем-то похожим.
Видимо, поэтому, надев на себя роскошное темно-синее бархатное платье своей бабушки, я долго не могла решиться посмотреть на свое отражение – знала, что увижу все то же рыжеволосое, конопатое и на редкость мелкое создание с впалыми щеками, тощими плечами и костлявыми ключицами.
Потом все-таки заглянула, привычно ужаснулась и… с интересом уставилась на свое изображение.
Конечно же, за годы, прошедшие с того времени, рыжие волосы и конопушки никуда не делись. А вот щеки и плечи заметно округлились. Кроме того, бабушкино платье очень выгодно подчеркивало талию, красиво приподнимало грудь и делало меня выше, чем я есть.
Пару раз повернувшись вокруг себя, я кинула взгляд на Амату и застыла: кормилица смотрела на мои бедра и угрюмо хмурила брови. Видимо, пытаясь решить, нравится ей мой вид или нет.
– Это платье делает тебя взрослее! – проворчала она через десяток ударов сердца.
Я потупила взгляд и незаметно осенила себя знаком животворящего круга. Вернее, мне показалось, что незаметно – не успела я закончить движение, как на лице кормилицы заиграла довольная улыбка:
– Ты права, дочка! Раз Вседержитель послал тебе это платье, значит, пришло твое время…
– Спасибо, Амата!!! – воскликнула я и бросилась ей на шею. – Я тебя так люблю!!!
– Я тебя тоже, – ответила она, легонько шлепнула меня пониже спины и добавила: – Ладно, обниматься будем потом. А сейчас займемся твоей прической.
Я обрадованно метнулась к пуфику, стоящему напротив зеркала, села… и тут же вскочила на ноги: в коридоре раздался топот подкованных сапог:
– Ваша милость, вы у себя?
– Что тебе тут надо, а, Кулак? – раздраженно рыкнула Амата. И, распахнув дверь, высунулась из комнаты.