Меч возмездия - стр. 6
».
Информацию о планах уранового комитета (эта правительственная организация курировала британскую ядерную программу) лондонская резидентура получила от одного из членов так называемой «Кембриджской пятерки» – Дональда Маклина (Гомера). Он и еще четверо англичан – Ким Филби, Энтони Блант, Гай Берджесс и Джон Кернкросс, – занимая высокие посты в британских госструктурах, годами передавали советской разведке бесценную информацию. Дональд Маклин передал эти сведения, опираясь на документы, которые он сумел похитить из Форин-офиса, в котором он работал. Еще через пару дней в распоряжении лондонской резидентуры оказался полный текст доклада уранового комитета, который принес другой член «пятерки» Джон Кернкросс. Кернкросс плохо понимал в технических делах.
И, чтобы не ошибиться, передавал все документы подряд.
В шифрограмме из Лондона, помимо прочего, сообщалось, что английские физики определили критическую массу урана-235, и в Англии начинают строительство завода по изготовлению урановых бомб. Весь проект получил кодовое название «Тьюб Эллойз» («Трубный сплав»). Со всей этой информацией начальник внешней разведки Фитин отправился на доклад к Берии. Но нарком донесениям резидентов не поверил. Решил, что это дезинформация, нарочно подброшенная нашим агентам иностранной контрразведкой, лишь бы оттянуть людские и материальные ресурсы на решение эфемерной ядерной проблемы. А они – ресурсы – так нужны сейчас на фронте. В этот момент действительно было не до науки: немцы взяли Ленинград в блокадное кольцо и вплотную подошли к Москве… Сталин тоже прохладно отнесся к донесениям внешней разведки. Но все-таки поручил Берии разослать материалы ведущим советским ученым, которые до войны работали по ядерной тематике, с тем чтобы получить экспертную оценку. Ученые, видимо, перестраховываясь, выносили очень обтекаемые заключения: «Создание урановой бомбы если и возможно, то в далеком будущем…», «Возможность получения желаемого результата является весьма сомнительной…», «Предложения об использовании урана в качестве взрывчатого вещества являются преждевременными…», «Теоретически созданы условия, при которых произойдет цепная реакция взрывного типа, но разработать атомную бомбу можно лишь через пятнадцать – двадцать лет…». И даже академик Иоффе (с ним Берия встретился лично) сказал, что в ближайшее десятилетие создать атомное оружие не сможет никто…
Фитин, Овакимян, Квасников и другие разведчики советских зарубежных резидентур целый год по крупицам добывали бесценную информацию. На свой страх и риск. Пока не накопилась критическая масса доказательств, с которыми уже нельзя было не считаться.