Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник) - стр. 52

Даму сопровождала служанка, пожилая женщина в черном, стоявшая, будто часовой, у края лужайки сложив руки.

Голос женщины звучал ровно и глухо:

– Вы избрали необычный способ войти сюда. Или вы свалились с неба?

– Возможно, и так. – И хотя на ее губах появилась слабая улыбка, глаза стали еще более печальными.

– Не стоит так опрометчиво кидаться в неизвестность. Особенно сейчас. Что вам здесь нужно?

– Убежище, – искренне ответил он. – Я спасаюсь от гибели.

– На все воля Божья. Бедняга. В этом доме чума.

– Чума?

Ей показалось, что в его глазах мелькнул ужас, но, когда Просперо снова заговорил, она поняла, что ошиблась.

– Но ведь не вы. Лишь бы не вы. Чума не посмеет прикоснуться к вам.

– Вы думаете, она выбирает? Может быть. Но я переболела чумой. И я снова здорова. Однако, возможно, я еще не в полной безопасности. Здесь все кругом заражено.

– Пускай, – сказал Просперо. – Ничто не заставит меня пожалеть, что я попал сюда.

– Может быть, и пожалеете, если вы пришли сюда, чтобы спасти свою жизнь.

– Я спасен, – заявил он в ответ.

– Очень возможно, что вы умрете завтра, – возразила дама.

– Не важно. По крайней мере, я проживу еще один день.

– Мы играем словами, я полагаю, – сказала она с невозмутимым спокойствием. – Может быть, вы думаете, что я шучу, чтобы наказать вас за непрошеное вторжение, и отвечаете мне в том же духе?

– У меня и в мыслях не было шутить, мадам.

– Ну что ж, хорошо. Здесь нет места веселью. Давайте отбросим наши маленькие уловки.

– Я никогда не отличался изворотливостью, – заверил он ее, но женщину не интересовали слова. Она пристально смотрела ему в лицо, и ее глаза утратили выражение холодного спокойствия.

– Мне кажется, я вас знаю, – сказала она наконец.

Это испугало его. Что это могло означать? Неужели он был так ослеплен яростью в тот день год назад, что и впрямь не разглядел ее?

– Кто вы? – спросила женщина.

Высокий, очень стройный, он стоял перед ней в пышном наряде из черной парчи, отороченном соболем. Яркий плащ Ломеллино остался у «Мерканти».

– Мое имя Просперо Адорно. К вашим услугам.

Эти слова нарушили ее сверхъестественное спокойствие. Глаза женщины расширились. Однако голос звучал ровно, как и прежде:

– Вы тот самый человек, который покинул флот папы?

– Это клевета. Я бежал от убийц.

– Каких убийц?

– Тех же, что преследуют меня и теперь. Дориа.

– Дориа? Что же стряслось?

– Дело в том, что я мешаю этому семейству.

Она нахмурила брови, и в ее глазах появился упрек. Но тут же исчез.

– Теперь я вспомнила, – воскликнула она, и в голосе ее вдруг зазвучали сердечные нотки. – Вы тот самый человек, который год назад спас меня от французских солдат здесь, в саду.