Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник) - стр. 102
Под грохот орудий, фанфары и громкие возгласы толпы Карл V сошел на берег с огромной позолоченной галеры, которая в великолепии флагов и вымпелов ввела сопровождающую флотилию в порт, щедро украшенный по такому случаю знаменами.
Вдоль Рипа, позади сверкающих шеренг войск, бурлила плотная шумная толпа генуэзцев на фоне гобеленов, расшитых золотом и серебром транспарантов, развевающихся знамен, преобразивших лавки и дома, расположенные вблизи порта. На расчищенной солдатами площадке главы округов с присущим им чувством превосходства выстроились в шеренгу, над которой развевался белый стяг с изображением креста и грифона.
Император ступил на мол Кариньяно, где была воздвигнута триумфальная арка с начертанным на ней приветствием самому могущественному в мире монарху.
Император легко спустился с галеры по короткому, застланному ковром трапу. Внизу его ожидал Дориа с двумя десятками вельмож, которым он оказал честь, пригласив сопровождать его. За ними расположился новый дож в расшитой золотом одежде, а также сенаторы в пурпурных облачениях и тридцать трубачей в красных и белых шелках, чьи серебряные, украшенные флагами инструменты звонко трубили салют.
Высокая худощавая фигура юного монарха резко выделялась на фоне пышной свиты придворных, сходивших вслед за ним на берег. Он был одет во все черное, и единственными его украшениями были знак Золотого руна[23] с бледно-голубой лентой на груди и расшитый жемчугом высокий воротник плаща. Король был превосходно сложен; считалось, что у него самые стройные ноги в Европе. Но этим его краса и исчерпывалась. Его продолговатое лицо было болезненно-бледным. Его брови, скрытые сейчас круглой бархатной шляпой, были красивы и величественны, его глаза, в тех редких случаях, когда смотрели очень пристально, казались яркими и выразительными. Однако нос его был непомерно длинен, и создавалось впечатление, что он торчит в сторону. Его нижняя челюсть, покрытая жиденькой щетиной, сильно выдавалась вперед, а губы, пухлые, бесформенные, постоянно приоткрытые, придавали лицу туповатое и бессмысленное выражение.
Протянув свою красивую руку, на которой не было ни одного кольца, император поднял с колен Дориа, затем стоя выслушал приветствие, прочитанное по-латыни архиепископом Генуи. Император невнятно пробормотал короткую ответную речь, стоя на шаг впереди двух своих ближайших сопровождающих, из которых один, в огненно-красных одеждах, был его духовник, кардинал Гарсиа де Лойаза, а второй, одетый скромно, как и подобает императорскому наставнику, – Альфонсо д’Авалос, маркиз дель Васто. Его внимательные глаза отыскали Просперо и приветливо ему улыбнулись.