Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка - стр. 17
«Странно, - подумалось спросонья. – Вроде умер, а есть хочется так, что живот сводит. И не только есть».
В каморке горела лампадка. Перед иконами на коленях стоял дед и бил поклоны, бормоча под нос молитву и крестясь. «…раба Божьего Георгия…» - едва разобрал Егор. И сообразил, что дед молится за внука. То есть, за него, Егора. Георгий – его церковное имя.
И Егору сделалось как-то жутко.
- Ты куда? – спросил дед, услышав, как Егор встает с кровати.
- Во двор, - коротко ответил он.
- Помоги подняться, - попросил дед.
- Ты и не ложился? – догадался Егор. – Из-за меня?
Он помог деду встать и усадил на кровать. Вспомнил, что «тыкать» старшим здесь не принято.
- Простите, дедушка. Вам бы отдохнуть…
- Бог простит, - вздохнул старик. – Иди, куда шел.
Когда Егор вернулся, он кивнул на стол:
- Поешь-от. Оставил тебе с ужина. Небось, за весь день маковой росинки во рту не было.
- Не было, - согласился Егор, заглядывая под полотенце.
Под ним он нашел миску, до краев наполненную кашей с грибами, ломоть черного хлеба, чашку киселя.
- Мясом вас здесь не балуют? – спросил он, хватая деревянную ложку.
- Так пост же, - сказал дед. – И это забыл?
Егор промолчал, уплетая кашу. Кто бы мог подумать, что холодная, скользкая, она покажется ему вкуснее изысканных яств из дорогого ресторана!
- Наелся?
- Червячка заморил, - улыбнулся Егор, отставляя пустую миску.
- Как голова? Не болит?
- Нет, - ответил он. – А что?
- Тогда послушай, что я тебе скажу, Егорушка…
Света в каморке было мало, но все же Егору показалось, что дед как-то сдал, постарел, сгорбился по сравнению с тем, как выглядел днем.
- Помнишь ты что, али нет, у тебя два пути, - продолжал дед. – Либо тот, по которому я тебя вел. Либо тот, что положен тому, кто умом тронулся. Смекаешь, о чем я?
- Нет, - честно ответил Егор.
- Если баре узнают, что ты ничего не помнишь, да бредишь, упекут тебя в доллгауз.
- Куда?!
- В скорбный дом. Как душевнобольного.
- В психушку, что ли? – пробормотал Егор.
- Егорушка, ты все вспомнишь, - сказал дед, ласково погладив его по руке. – Я верю, вспомнишь. А пока притворись, что все хорошо. Не веди себя, как юродивый. Ты мне княжну сбереги, родненький. Я ж ее отцу слово дал, что не дадим ей пропасть.
- То есть, за меня слово дали? – уточнил Егор.
- И что? Ты мой внук, плоть и кровь. Зря, что ли, учил я тебя всему, что сам знаю? А князь-батюшка, царствие ему небесное, зря, что ль, отправлял тебя в Санкт-Петербург науки постигать? Ты ж всегда знал, что займешь мое место. А оно рядом с наследником его светлости. С наследницей, выходит.