Мажор на перевоспитании - стр. 14
У нашего столика появляется официант, и вот уже перед нами стоят заказанные блюда.
- Отойду руки помыть, – сообщает Миша, и я вежливо киваю.
Едва спина парня скрывается из вида, хватаюсь за телефон и смахиваю блокировку.
Рома: «Конечно, ты все решишь сама. Подумай об этом перед сном. В душе»
Нет, ну… не могу цензурных слов подобрать! Я должна теперь о нем думать, а не о том парне, который меня на свидание позвал?
Но черт, я ведь уже это делаю!
Отключаю интернет в телефоне и убираю его в сумку. Миша приходит, и я тоже под предлогом помыть руки отлучаюсь на несколько минут. Закапываюсь в туалетной комнате, осматривая своё отражение. Нет красных щёк, странного блеска в глазах и взлохмаченных волос. Мне вообще не свойственны все эти атрибуты, которые сопровождают наивных первокурсниц. Я давно знаю, что такое настоящая жизнь, и сообщение от какого-то парня уже не может взволновать меня.
Но если не от какого-то парня, а от Ромы, то очень даже может.
Возвращаюсь на летнюю площадку, сразу принимаясь за свой ужин. По большей части разговаривает Миша, я же слушаю, киваю, задаю какие-то вопросы, чтобы только он продолжал говорить.
После ресторана выходим на прогулку по набережной, как я и предполагала. Миша впервые позволяет себе взять меня за руку, осторожным движением сжимая мою ладонь. Не одергиваю руку, но, если честно, никаких чувств от этого контакта не испытываю.
Аня, Аня, Аня… Ты гуляешь по самому лучшему месту города с милым молодым мальчиком, который только что угощал тебя ужином и развлекал своими историями. Соберись, блин, тряпка!
Выдавливаю из себя улыбку. Стараюсь быть с ним добрее. Ласковее. Только из мыслей другое не идёт.
Миша привозит меня обратно к моему подъезду, выходит вместе со мной из машины и застывает у лавочки. Стоит напротив меня, внимательно разглядывая мое лицо.
- Можно тебя поцеловать, Ань?
Боже, да зачем он спрашивает? Обычно таких вопросов не задают, нам же не пятнадцать.
- Да, – коротко отвечаю, чтобы он уже начал действовать.
Приближается. Наклоняется. Гладит по щеке. Целует.
И нет, он не делает это плохо. Его губы мягкие, приятные, а поцелуй довольно умелый. И хотя он действует правильно, постепенно увлекая меня в более глубокий и откровенный поцелуй, я не чувствую, что в животе от этого разжигается пожар. Увы, нет.
Но вместе с тем никаких неприятных ощущений этот поцелуй тоже не вызывает. Как там раньше говорили? Стерпится, слюбится? Может, нужно время, и я привыкну? Нужно быть редкостной дурой, чтобы отшить такого парня, даже не попробовав.
Миша отстраняется первым, вновь нежно гладит по щеке, а затем спускает ладонь ниже, к шее.