Мажор из прошлого. Танец на осколках - стр. 49
Странные машины-этажерки на которых стоят тарелочки с заказами. В верхней части планшет-экран, на котором символами нарисована кошачья мордочка. А на самой верхушке робота – треугольные ушки.
– Это что за милота? – дёргаю Дэна за рукав.
– М? А, это официанты. Доставляют заказы с кухни до столиков. Заказ тоже автоматика, всё через приложение.
– А как они… У вас тут какой-то искусственный интеллект?
– Нет. Просто алгоритм и карта помещения. Робот строит траекторию движения и контролирует, чтобы посетитель снял все тарелки с подноса, потом уезжает на станцию.
– Кру-у-у-уто, – тяну я, наблюдая, как одна из посетительниц снимает чашку кофе и вазочку мороженого, а на экране рисуется счастливая мордочка кота. Боже мой, они ещё так делают? Это слишком мило.
– Чтотж, рад, что со своей стороны ты вакансией заинтересована, – усмехается Дэн. – Пошли, машина уже здесь.
Мы выходим на улицу и пересаживаемся в такси. Дэн залезает со мной на заднее сидение, сверяет с водителем адрес, и мы отправляемся. Играет музыка, водитель сосредоточен на дороге.
– Итак, рассказывай, – поворачивается ко мне Денис. – Всё как есть.
Я вздыхаю, смотрю в окно, на водителя. Чувствую, что мы будто бы снова в пузыре безопасности и придвинувшись ближе начинаю сбивчивый рассказ.
Сперва про аварию, папу, моё лечение в больнице. Потом про Кристину, которую я застала в раздевалке с Димой, его угрозы, её угрозы, появление самого Дэна, нападение, странный визит Димы и моё перемещение в комнату его детства. Говорю вроде бы сухие факты, хочется поскорее договорить и закрыть эту неприятную тему.
Дэн сперва хмурится, потом лицо его вытягивается, а после становится злым. Он даже кулаки сжимает так, что белеют костяшки пальцев. Когда я заканчиваю, он кивает и отворачивается к окну. Чувствуется сильное напряжение, воздух будто наэлектризован. Мне кажется, будто я сижу в доме, а за окном вот-вот разразится буря. Это немного нервирует.
Включив экран телефона, Дэн набирает несколько сообщений, потом четыре звонка, но из разговоров я мало что понимаю, да и не особо вслушиваюсь. За окном появляются знакомые места и моя тревога нарастает. Надеюсь, мама ни во что не ввязалась, пока мы ехали?
Когда вижу её фигуру, закутавшуюся в платок на лавочке у подъезда, сердце обливается кровью. Рядом на земле пара чемоданов, явно меньше чем вещи, которые мы начинали собирать утром вместе. Допускаю, что она могла сама взять по минимуму, но не буду исключать и варианта, что ей просто не дали этого сделать. В квартире горит свет. Снуют туда-сюда незнакомые силуэты.