Мажор 4: Спецназ навсегда - стр. 4
– А с каких это пор, я начал ребусы на ходу разгадывать? – вот попробуйте хоть раз согласиться с такой предъявой и всё, будете крайним всегда. – Будь любезна, обоснуй!
– Ты меня бросил!
– Неправда, ты осталась с родителями.
Мне кажется или Мила начала повторяться?
– Тебе на меня наплевать! – сверкнув глазищами, бухнулась на кровать и, закинув ногу на ногу, грозно уставилась на меня.
Я же, рассматривая аппетитное бедро, заметил:
– И как у тебя язык-то повернулся такое сказать? Просто у меня был важный разговор!
– Важный? Важнее меня? – глазки резко увлажняются, чтоб пустить слезу.
– Ну что ты, конечно, нет, – присев рядышком, пытаюсь обнять и погладить по такой симпатичной ножке.
Но Мила находится не в духе и просто отталкивает меня:
– Все вы мужики одинаковые! Только одно на уме! Я тебе только для этого нужна!
Вот где-то я уже это слышал и не раз. Такое ощущение, что тексты для женщин пишут в одном месте, а потом широким тиражом распространяют. Вот уже и плакать начала. Как говорится, в ход пошла тяжёлая артиллерия.
Некоторые мужчины не знают, как себя вести с плачущей женщиной. Я тоже не большой специалист в этом вопросе. Но есть одно отличие: мне пофиг, у меня иммунитет на женские слёзы. Могу попытаться успокоить, но вот верёвки вить из меня не выйдет.
Только не надо думать, что я бездушное чудовище! За этот «бонус» кровью заплачено. Помните о моём шраме через весь живот, когда вот такая же плакса, пырнула меня ножом? Вот, вот… Такие уроки даром не проходят!
Вот и сижу теперь, пользуюсь старым, проверенным веками методом: рассказываю какая она красивая и как я виноват… А что? Как говорит Степаныч: «Если женщина неправа – извинись».
Мила уже не плачет, а тихонько всхлипывает, уткнувшись носиком в моё плечо. Я же, продолжаю говорить глупости, поглаживая ножку с такой нежной, шелковистой кожей. Всхлипывания прекратились, сменившись, всё учащающимся дыханием. Меня окутывает аромат молодой возбуждённой девушки. Всё! Выспался, называется!
Как и следовало ожидать, проснулся только к обеду. И то, только потому, что мобильник разрывался от желания разбудить меня. Хотя чего это я? Желание было не у телефона, а у папы, который и звонил мне.
– Алло.
– Егор?
– Да.
– Давай ко мне, есть разговор.
– Прям сейчас?
– Ты что спал?
– Ну, да.
– Ну, ты даёшь.
– Пап, я всю ночь давал… – звучит, конечно, двусмысленно, но уж как сказал.
На той стороне послышались смешки. Конечно, теперь будут угорать надо мной…
– Ладно, приводи себя в порядок и приходи! У тебя десять минут.
– Пап!
– Десять! Время пошло!
Тяжело вздохнув и посмотрев с сожалением на симпатичную попку, торчащую из-под сбившегося одеяла, потопал в ванную. Приведя себя в порядок, рванул в номер к отцу.