Майя Плисецкая. Пять дней с легендой. Документальная история - стр. 6
Детский альбом Вадима Верника о Большом театре.
Ждать пришлось гораздо меньше. В ГИТИСе, на театроведческом факультете, у нас была учебная музейная практика. Две недели на втором курсе. Я выбрал Большой театр. В первый же день директор музея, чудесный человек Валерий Ильич Зарубин, мне сказал: «Что тебе здесь делать? Лучше ходи на репетиции и спектакли», – а я только этого и ждал. У меня сохранились два пропуска в Большой: трехмесячный, номер 195, и продленный еще на три месяца, номер 236. То есть в течение полугода я мог в любой момент открывать тяжелейшую старинную дверь на служебном входе, гордо показывать пропуск и проникать внутрь священных стен.
В действительности это другая партия Майи Плисецкой: номер «Умирающий лебедь».
Я увидел, как небожительница Галина Сергеевна Уланова репетировала с лучезарной Людмилой Семенякой (они готовили «Лебединое озеро» для выступления Семеняки в Стокгольме), как нежная, с бездонно-тревожными глазами Наталия Бессмертнова и романтичный Александр Богатырев репетировали «Ромео и Джульетту», а великая Марина Тимофеевна Семенова как-то сказала мне, уже примелькавшемуся в коридорах Большого: «Я начинаю готовить с Надеждой Павловой “Умирающего лебедя”, приходите, будет интересно». Приглашала сама Семенова, я и мечтать о таком не мог! Надежда Павлова – балерина-вундеркинд, феномен. Она стремительно ворвалась на сцену Большого, в 19 лет, и сразу все главные партии. И вот шанс увидеть ее в рабочем процессе, тем более в номере «Умирающий лебедь» Сен-Санса, непревзойденной исполнительницей которого считалась Майя Плисецкая. На репетиции Надежда Павлова не проронила ни одного слова, предельно сконцентрированная, абсолютно отрешенная. Следующий раз я увидел ее в Миккели, спустя почти 15 лет, когда приехал снимать фильм о Майе Плисецкой. Уже опытная балерина, Павлова танцевала «Спящую красавицу» с молодой труппой «Имперского русского балета»…
Пропуск в Большой театр во время учебы в ГИТИСе.
Мне повезло попасть на последнее выступление Мариса Лиепы.
Со зрителями он прощался в «Спартаке», в коронной партии Красса. Его выступление несколько раз откладывалось, хотя он был заявлен в афише, – включались самые разные механизмы внутритеатральных интриг. Наконец все состоялось. В память врезалось первое появление Красса-Лиепы на колеснице. Победоносный красавец, властный, ликующий… Позже я не раз видел в Большом этот балет, но подобной силы воздействия уже не испытывал.
Надежда Павлова и Майя Плисецкая.
1973 год. Фото Александра Макарова.
Однажды на лестнице я случайно столкнулся с Майей Плисецкой. Робко поздоровался, сказал, что студент и что мечтаю увидеть ее в балетном классе. «Пожалуйста. У меня через пять дней “Чайка”, посмотрите время репетиции на доске расписаний». И вот я в репетиционном зале. Концертмейстер аккуратно раскладывает ноты. Входит Майя Михайловна и начинает разминаться. Но… опаздывает партнер. Плисецкая продолжает делать упражнения, иногда растерянно повторяя, в общем-то в никуда, одну-единственную фразу: «Борис Алексеевич Тригорин, где же вы?..» Исполнитель партии Тригорина вбежал за пять минут до окончания отведенного времени. Что-то сказал в свое оправдание. Плисецкая выслушала, улыбнулась, и все. Все! Дальше такая картина: Майя Михайловна вместе с партнером и концертмейстером (а заодно и я с ними) скитались по театру, заглядывая во все репетиционные залы, но тщетно: балетные классы расписаны по минутам.