Майя и другие - стр. 42
– Тебе сколько лет, говоришь?
– Я родился в конце шестидесятых.
– Помнишь, что я написала в своей книге? “Не рассуждайте о войне, если вы в ней не участвовали”!
– А я и не рассуждаю. Я хотел бы, чтобы вы рассказали.
– Все войны – одна и та же история, вновь и вновь, от сотворения мира: сумасшедший держит страну в своей власти и хочет захватить соседнюю.
– Но существуют же религиозные войны.
– Только Бога не приплетай! Это не более чем предлог. Все войны основаны на корыстном интересе.
– А крестовые походы?
– Замечательный пример, ничего не скажешь! Делали вид, что хотят освободить Гроб Господень, и прочая чушь, а потом, добравшись до Иерусалима, провозгласили себя королями, принцами и графами. Куда же подевалась религия? Вздор! Одни только амбиции!
– А исламские войны?
– Алчность, как всегда алчность! Крестьяне хотят завладеть землей соседа. Более того, этими странами правят сумасшедшие.
– Давайте вернемся к последней войне… Вы принимали в ней участие.
– Вот почему немцы меня ненавидят. Когда я приехала туда с концертами, меня закидали помидорами и тухлыми яйцами. Но я продолжала петь как ни в чем не бывало. Тогда они поняли: “Она – одна из нас, нам придется ее терпеть”. Но это не значит, что они меня простили.
– Откуда такая ненависть? После стольких лет?
– Немцы очень злопамятны. Не забывай, что я стала в тридцать девятом году американкой.
– Но вы покинули Германию еще до прихода нацистов к власти.
– Ja, ja… Но я отказалась вернуться. Чем только меня не пытались соблазнить. Геббельс хотел превратить меня в Эгерию Третьего рейха. Я имела бы гораздо больше денег, чем в Голливуде. Знаешь, во время войны немцы знали, что я на фронте, и получили приказ стрелять в меня. Прицельно.
– Вы смелая!
– Нет-нет, ангел мой, смелость тут ни при чем. Если знаешь, что в газовые камеры отправляют беременных женщин, перестаешь думать о себе.
Однажды я спросил:
– Марлен, как вы думаете – богатство совместимо с щедростью?
– …В принципе, да. Но это бывает редко. А ты как думаешь, ангел мой, почему богатые богаты?
– …Не знаю.
– Потому что они сидят на своих деньгах! Все очень просто.
– Вы хотите сказать, что все богатые скаредны?
– Не все, но большинство.
– Почему?
– Это скорее разновидность страха, чем жадность, но результат тот же самый. Особенно если они нувориши. Видишь ли, богатые часто очень скучны. Они склонны к депрессии, у них нет настоящих проблем, если не считать отсутствие индивидуальности. У них нет ничего, кроме пачки банковских счетов.
– Разве отсутствие индивидуальности – это не проблема?
– Это проблема, но она порождена скукой. Я никогда не впадала в депрессию, потому что очень много работала. И вообще раньше это называли не депрессией, а апатией. Это было не модно. Нервные срывы вошли в моду только в шестидесятые, когда все стали жить хорошо. Это – болезнь богатых стран. В варшавском гетто никто не впадал в депрессию.