Майор Вихрь. Семнадцать мгновений весны. Приказано выжить - стр. 93
Вернулся Высоковский и поставил перед полковником большую чашку чая и плошку с липовым медом.
– Спасибо, – рассеянно ответил Бородин, продолжая делать выписки.
– Остынет.
– Что? – спросил Бородин.
– Остынет чай, товарищ полковник.
– Плохо, если остынет.
Бородин достал из сейфа только что принятую радиограмму из Москвы, сделал выписку, спрятал шифровку обратно и начал писать ответ Вихрю.
«…Начиная с двадцать шестого числа три дня подряд вам или Коле надлежит быть на всех вечерних службах в костеле на площади рынка, пятый ряд, первое место слева, а после – в ресторане “Французского” отеля. Вы или ваш заместитель должны быть одеты в синий двубортный костюм с черным галстуком и значком национал-социалистской партии в петлице. На левой руке, на среднем и безымянном пальцах, вы должны будете иметь кольца: обручальное и перстень. Через равные промежутки времени закрывайте левый глаз ладонью – как следствие контузии. К вам подойдет человек и спросит: “Великодушно простите меня, свободно ли это место?” Вы ответите ему: “Бога ради, но я жду даму”. Поступите в распоряжение этого человека на то время, пока ему потребуется. Бородин».
Случилось так, что Аня успела принять только часть шифровки Бородина. Они с Вихрем сидели в заброшенном сарайчике в лесу, вокруг – ни души. В сарае пахло сеном и засохшими цветами, весь чердак был забит свежескошенной травой. Когда Аня заканчивала прием первой фразы Бородина, в дверь забарабанили.
Вихрь, схватив листок с передачей, ринулся по лесенке на чердак, в сено. Аня ударила передатчик топором и стала быстро жевать оставшиеся бумаги. Потом она успела оттащить лесенку, ведущую на чердак, и закидала ее сеном. А после ворвались солдаты.
Необходимый экскурс
Штирлиц пристегнулся большим резиновым ремнем к спинке кресла.
– Смотрите-ка, – обратился к нему Отто цу Ухер, – вы заметили, что я сижу на тринадцатом месте?
– У меня тринадцать, понедельник и пятница, а также високосный год – счастливые приметы. Хотите обменяемся?
– Хочу.
– Вы – сумасшедший? – деловито спросил Штирлиц.
– Вероятно.
– Ну, садитесь.
– Вы это делаете искренне или играете?
– Играю, – проворчал Штирлиц, – мне очень хочется поиграть.
Отто цу Ухер сел на место эсэсовского офицера и стал сосать леденец.
– Не люблю летать, – сказал он, – терпеть не могу летать. Все понимаю: на шоссе гибнет больше народу, чем в небе, но не люблю, и все тут.
– Вы умный, – сказал Штирлиц, – вам есть что терять, оттого и боитесь.
Отто цу Ухер был доктором искусств. Он летел осматривать наиболее ценные памятники, которые могли быть обращены в валюту. Гиммлер прислушался к мнению Бройтигама – дипломат смотрел дальше Кальтенбруннера. Штирлицу было поручено выбрать вместе с доктором искусств наиболее интересные полотна средневековых мастеров, просмотреть библиотеку университета и отобрать все средневековые книги для отправки в подвалы Вавеля – там жил генерал-губернатор Франк.