Майор, который мечтал убить - стр. 15
В ответ тишина.
Одинцов широко открыл глаза, чувствуя, как весь покрылся холодным потом.
«Да что же это такое? К чему подобные сны?» – подумал Павел, прошел в кухню, сел на табурет и закурил. Если так пойдет дальше, придется к психологу обращаться. Это же невозможно, постоянно видеть кошмары.
До утра он больше не заснул, подремал немного и в девять утра пошел на четвертый этаж. Дверь в пятнадцатой квартире в отличие от других была обычная, обитая снаружи дерматином. Павел нажал на звонок и сразу услышал мужской голос:
– Иду!
Щелкнул замок, и Одинцов увидел крепкого еще мужчину лет пятидесяти.
– Здравствуйте. Григорий Васильевич?
– Здравствуй, он самый, а ты сосед с третьего этажа?
– Да. Павел.
– Чем могу?
– Проблема с краном. Мне посоветовали к вам обратиться.
– Правильно посоветовали, что за проблема?
Одинцов рассказал про кран, и Скрябин в ответ кивнул:
– Понятно, смеситель, поди, китайский?
– В магазине говорили, что наш, а там кто его знает?
– Торгаши всегда так говорят, а впихивают дерьмо. Ты погоди, инструмент возьму. – Скрябин вернулся в квартиру, вышел минут через пять, в рабочей одежде, с ящиком в руке. – Ну, пойдем, Павел, поглядим, как решить твою проблему.
Они спустились вниз.
Взглянув на смеситель, сантехник тут же вынес вердикт:
– Надо менять. Хреново то, что трубы стоят близко друг к другу, под них сейчас смеситель найти трудно. Современные шире.
– Может, разводку какую сделать?
– Можно и разводку, но есть вариант получше. Я тебе два отдельных крана поставлю, еще советских, износу им не будет.
– А как же душ?
– И душ организуем.
– Но как? От отдельных кранов?
– А это уже мое дело. Сделаю все в лучшем виде, вот только стоить это будет пять тысяч.
– Надеюсь, не долларов?
– В рублях, – улыбнулся Скрябин. – Мне потребуется часов шесть. Общие краны, смотрю, воду держат?
– Да, они в туалете.
– Знаю.
– Чем я могу помочь?
– Не мешай, займись своими делами. Как сделаю, примешь работу.
– Отлично, тогда я на кладбище поеду, надо могилу матери в порядок привести, пока выходной.
– Это Дарьи, что ли?
– Дарьи Петровны.
– А ты, стало быть, ее пропавший без вести сын?
– Вы знали мою маму?!
– Не так чтобы хорошо. Она умерла почти в то же время, как я здесь квартиру получил. Еще от комбината. От нее и о тебе слышал.
– И что конкретно?
– То, что «похоронка» на тебя пришла. Жена твоя уехала, а Дарья не верила, что ты погиб. Да и гроба не получала. В военкомат ходила, там сказали, что ты в горах погиб, выполняя воинский долг, тело вынести возможности не было, где убили, там и похоронили. Но она не верила. Говорила, жив Пашка, сердцем чую, да вот только сердце не выдержало. А ты, значит, действительно выжил?