Майор Киборг - стр. 5
Римма взяла кипу прессы, что была на вид более старая, пожелтевшая. От газет по-прежнему пахло типографской свинцовой краской, добавился запах отсыревшей бумаги. Открыла верхнюю. Руки тряслись. Тысяча девятьсот семьдесят седьмой год, не то. Следующая пачка. Двухтысячный, декабрь. Не то. Она переворошила и раскидала по сараю подборки «Известий», «Комсомолки», «Смены». Глаз выхватил дату: «18 сентября 1967 года». Фотография. Пара. Мужчина и женщина, явно моложе, на фоне коридора. Такие бывают в НИИ. Огромные окна в пол, плакаты на стенах. Он в халате. Она в плаще. Лицо его моложавое, не скажешь сходу сколько лет. Римма зажгла свечу поднесла ближе и вздрогнула. На миг показалось, что мужчина с гладко выбритым лицом на снимке из древней газеты ожил. Лицо его растянулось в саркастической улыбке.
– Ха-а-а, вышел цветочек аленький. Я тебя узнала, урод. Попался. – Римма выбежала с газетой на свет.
В этот момент она услышала звук работающего двигателя машины. Подъехала Серегина бежевая Нива.
– Гад! Ты где был? – Римма выкрикнула, добежала до калитки и только там, распахивая скрипящую дверцу, осознала – раненая вчера нога совсем не болела. До этого она ходила-то с трудом, а тут бодро пробежалась по ухабистой, заросшей травой, тропке.
Сергей, виновато улыбаясь, выбрался из автомобиля, предупреждая недовольство и выговор коллеги, сразу указал на запаску вместо колеса. Влетел в пробоину, повезло, что встретил тракториста, тот отогнал машину в шиномонтаж. В ночи не поехал, у нового знакомого заночевал и сразу стартанул.
– Прости, день на задался. Что случилось? – он знал это выражение лица подруги.
– Смотри, – Римма потрясла газетой перед лицом Сергея. Потом вспомнив, что газета раритетная, аккуратно расстелила ее на еще теплом капоте. И ткнула пальцем в лицо на снимке. – Знаешь, кто это?
– Хм-м, на мужика похож, – Сергей глупо хохотнул. – Понял, неудачная шутка. А пожрать есть что? Или шашлычка? У меня мясо…
– Я из тебя щас шашлычок сделаю, день у него не задался. Это Шепелев, тот, из-за которого отец лишился всего. И лежит теперь в могиле.
– Да ладно, где ты откопала?
– У бабки его. Зачем хранила, вопрос на засыпочку. Помнишь то дело, когда отец подозревал одного врача, ну то… Дело о двадцати девяти неизвестных трупах. Которых не опознали. Дело еще замяли…
– Не помню, Римусик. Зачем это все ворошить.
– Я видела его в видениях.
– Опять…
– Опять, едрен батон. Ты глухой, если видела, значит, так надо.
– Рим, давай чаю попьем, с булочками, маковыми, и все расскажешь. А покупателей нашла?