Майор из Варшавы - стр. 18
Летчики переглянулись между собой и первый пилот сказал:
– Пан майор, нам оставаться у вас в отряде?
– Вам?.. – Пан Казимир секунду раздумывал, потом повернулся к Мышлаевскому и приказал: – Поручик, отправьте радиограмму в Лондон: «Ждем самолет».
– А как же Брониславский? – недоуменно спросил бортинженер.
– У меня есть все записи, чертежи и разработки, так что с пустыми руками не полетите, и потом, вы там нужнее…
Пан Казимир поднялся из-за стола и, словно проверяя каждого, строгим взглядом окинул стоявших вокруг него офицеров…
Одноэтажную местечковую больничку окружал густой сад. Здание было добротное, явно царских времен, и заведовал ею такой же старый, еще земский врач. Пока санитары на носилках выносили Малевича и укладывали его в тарантас, подогнанный к самому крыльцу, доктор внимательно следил за тем, как обихаживают больного и, только убедившись, что все сделано как надо, повернулся к стоявшему тут же Лечицкому.
– Ну вот, батенька мой, получите…
Полковник, остро посверкивавший стеклышками пенсне, сделал шаг вперед и неуловимым жестом вложил в докторский карман сложенную вдвое кредитку.
– Спасибо, милейший, что подлатали моего кучера. Привычка, знаете, не люблю ничего менять, а он у меня еще с той войны…
– Понимаю, понимаю… – Врач поклонился. – Но теперь беспокоиться не о чем. Наш больной уже пошел на поправку, неделька-другая покоя, и все будет в порядке. Только вы уж не пускайте лошадей вскачь…
– А почему я должен их гнать? – удивился Лечицкий.
– Ну как же… – дружески улыбнулся врач. – Вам, я слышал, новые власти отцовскую усадьбу возвратили, не так ли?
– Да, тут неподалеку, – подтвердил Лечицкий и, сняв пенсне, протер уголки глаз. – Только это не отцовская, а дедушкина усадьба. Вы знаете, я там совсем маленьким жил…
– Ну, вот и будете торопиться…
– Нет, нет, не извольте беспокоиться, – пенсне возвратилось на переносицу и снова хищно сверкнуло. – Я столько ждал, что теперь спешить не буду просто из принципа.
Лечицкий церемонно приподнял свое «борсалино», попрощался с доктором, проверил, как санитары устроили Малевича, и, взобравшись на сиденье, тронул упряжку. Выехав из больничного сада, он свернул на обсаженный деревьями тракт и, когда отдохнувшие кони сами пошли рысью, отпустил вожжи.
Теперь молча лежавший на спине Малевич видел, как медленно проплывают нависающие над головой ветки деревьев, как покачивается в такт дорожным ухабам спина в брезентовом пыльнике, и неожиданно для себя самого окликнул:
– Господин полковник…
Лечицкий слегка придержал коней и обернулся.