Майор Бойцов желает познакомиться - стр. 2
Подполковник продолжает:
— Забыла она! Растяпа! Дубина стоеросовая! Я тебя выкину отсюда, будешь полы в подъездах мыть. Поняла меня?
Не выдерживаю! У меня вообще-то тоже гордость имеется.
— То есть вы считаете, что женщина больше ни на что не годится? — Отодрав взгляд от Бойцова, устремляю его на дядю.
— Ты эту свою феминистическую муть брось, бестолковая. Я считаю, что ты, Завьялова, ни на что ни годишься! Агриппина за тебя просила, а сестре я отказать не смог. Пришла, присела на уши. «Валерия ведь такая умница, врожденное упорство обязательно выстрелит, и она станет лучшим сотрудником».
Бойцов открыто смеется. Я зло смотрю на него.
— Ста-ну! — обещаю медленно и четко, словно вбивая сваи.
Борис Николаевич разводит руками:
— Выстрелило! Пока что твое упорство выстрелило мне в спину, Валерия! — Он обессиленно опускается на стул и хватается за голову.
Снова смотрю на майора, рассевшегося напротив. Резко очерченные губы разъезжаются в полуулыбке, и я зависаю, как восторженная дурочка.
Ну до чего же этот Бойцов хорош собой, а? Короткие светлые волосы, остриженные под машинку, и при этом удивительно смуглая кожа, темные глаза. Широкий, вечно колючий, как наждачка, подбородок.
Я разглядываю массивные плечи, упакованные в выцветшую джинсовую рубашку. Грубый ремень кобуры смотрится на них так соблазнительно, что это вызывает в груди непонятное волнение.
Чтобы не выдать себя, приходится отвернуться и восстанавливать пульс. Тимур Иванович, черт возьми, так похож на молодого Ван Дамма, что я снова думаю о том, как приду домой и пересмотрю парочку фильмов с брутальным актером.
— Борис Николаевич, — тяжело вздыхает Бойцов, постукивая костяшками пальцев по столешнице. — Считаю, надо всем успокоиться. Я сам все решу, товарищ начальник.
— Решит он, — ворчит дядя Боря.
— Решу. И Завьялову… сам накажу. — Бойцов скалится.
Я округляю глаза. Уверена, кожа на лице по цвету сейчас практически сливается с рыжими от природы волосами.
Сам накажу!
Из уст грозного майора звучит, конечно, захватывающе…
2. 2.
— Что за дела? — с пацанским наездом спрашиваю я у Бойцова, когда мы выходим из кабинета Бориса Николаевича. — Что значит «накажу сам»?
— Закрой рот, женщина, — мрачно обрывает Тимур и ускоряет шаг. — Если не хочешь отправиться на кухню, хотя бы не отсвечивай.
Он разминает мускулистую шею, а я нервно сглатываю ком в горле.
Отношения между нами странные. По званию я намного ниже и вроде как должна беспрекословно слушаться. Вот только моя натура, требующая межполового равенства, не дает даже шанса. Словно специально Бойцова поддразнить хочется. Чтобы губы в улыбке скривились и скулами лишний раз поелозил. А он, майор мой, как ни странно, мне это позволяет.