Майкл Джордан. Его Воздушество - стр. 69
Лето и осень 1979-го – пока Мэджик Джонсон все еще купался в лучах славы своего успеха на турнире NCAA и радовался попаданию в состав «Лейкерс» – Майкл Джордан провел в Уилмингтоне и вот-вот должен был зажечь пламя своей легенды. Той осенью Джордан начнет играть за основную команду «Лэйни Бакканирс». И если его мастерство было еще далеко от идеала, то рвение, которое отличало его первые игры за школьную команду, уже бросалось в глаза. Его мольбы о высоком росте были услышаны. Он дорос до 190 см и уже приближался к 193 см. Его кисти стали крупнее, руки длиннее, а шаги размашистее. У него появились новые инструменты, которыми он мог разнообразить свою игру. Если раньше он был агрессивен в атаке, играя разыгрывающего в резервной команде, то теперь стал более вдумчиво раздавать мячи партнерам. Наблюдая за тем, как раскрывается его внушительный талант в школьной команде, тренер Лэйни Херринг и его ассистенты заметили, что Джордан излишне альтруистичен. Он был настолько талантлив, что ему нужно было чаще демонстрировать это, набирая очки, чтобы тем самым помогать относительно неопытной команде вместо того, чтобы уступать это право другим, заключил Херринг. Джордан внимательно выслушивал своих тренеров, но не спешил менять свою манеру. Он все еще верил, что баскетбол – командная игра, а потому собирался искать партнеров и помогать им.
В конце концов Поп Херринг обратился к Джеймсу Джордану за помощью. Отец поначалу сопротивлялся, объясняя, что никогда не симпатизировал папашам, не дающим тренерам заниматься тренерством. Вмешательство в работу команды будет нарушением этого принципа. Впрочем, он вскоре сдался и убедил своего сына делать то, что говорят ему тренеры.
После этого убеждения Майкл стал более индивидуально подходить к игре, что в результате помогло сильнее раскрыть его дарование. Тогда жизнь молодого баскетболиста впервые стала развиваться по шаблону, который останется неизменным в будущем: чем больше он делал, тем больше тренеры и публика просили его делать дальше. И чем дальше, тем приятнее ему было открывать в себе какие-то способности. Его игра и образ стали подпитывать себя сами, пусть в те первые дни его карьеры это происходило едва заметно. Но очень скоро станет ясно, что все, что с ним связано, так или иначе множится и плодится. Поначалу для окружавших его людей это развитие не было предметом для беспокойств. Но позже станет очевидно, что его успеху сопутствовал тяжкий груз. Чем больших успехов он достигал, тем тяжелее становился этот груз, и он никогда не падет с его плеч, какими бы рычагами его ни пытались снять.