Майдан для двоих. Семейная сага - стр. 2
– А в Бухенвальде-то какая натура простаивает! Там бы не в карцер москалей и жидов, а сразу в крематорий! И название фашисты придумали: «Дорога на небо»!
В зале устанавливается гробовая тишина. Патруль оставляет свою жертву и подходит ко мне.
– Вы пьяны, молодой человек. Пожалуйста, покиньте наше заведение, – на чистом русском и на полном серьёзе предлагает мне воскресший из ада украинский националист.
Но меня уже не остановить. Во мне проснулся мой прадед, воевавший с «оуновцами» семьдесят лет назад.
– А почему на твоей форме нет знаков отличия, служивый? Клиенты не поймут? Но коли начали стёб, то уж идите до конца. Дивизия СС «Галичина»!
Меня хватают под руки, волокут по кротовым норам и вышвыривают на улицу.
– Тебе повезло, что ты наш гость, москаль, – сквозь зубы произносит здоровяк и, оглядевшись по сторонам, со всей силы бьёт меня под дых.
Я падаю на мостовую, из подвала выскакивает испуганная Катя и помогает мне подняться на ноги.
– Ты слишком категоричен. Никакой пропаганды фашизма я здесь не вижу. Обыкновенная историческая реконструкция, – отчитала она меня с утра.
Но я стоял на своём и не собирался каяться:
– Как ты не понимаешь, что вас исподволь приучают к нацизму!
– Пить надо меньше! – фыркнула она и замкнулась.
Мы не разговаривали целый день, всю дорогу от Львова до Киева. Но дома мы помирились, мама Кати была в отъезде.
За две с половиной недели нашего воссоединения это была уже вторая серьёзная размолвка. Будь на месте Кати любая другая девушка, я бы давно с ней расстался. Все её недостатки я видел. Слишком большое значение она придавала деньгам, материальному статусу. А для меня деньги всегда являлись средством, но не целью. Когда они у меня были – я их тратил, когда не было – жил экономно. Копить, откладывать – это не в моём характере. Об её толерантности к украинскому нацизму я вообще не говорю. В этом вопросе мы были крайними антагонистами. Чтобы я спал с поклонницей Степана Бандеры?! Но ведь сплю же, занимаюсь с ней любовью. Стоит ей провести пальчиками по моей руке или прошептать на ухо ласковые слова, я забываю обо всём и ничего больше не вижу, кроме сочных спелых губ и белой нежной шеи…
С Катей я познакомился шесть лет назад в Крыму.
– Привет. У тебя закурить есть?
Меня окрикнули с танцплощадки. Я посмотрел с лестничной ступеньки наверх и зажмурился. Свет неоновых ламп резал глаза. Но очертания её я уловил. Рослая юная кобылица. Лет восемнадцати. Должно быть, после школы. Получила аттестат и махнула в Крым оторваться. Не фотомодель, какие мне тогда нравились. Но фигуристая. Кровь с молоком. В общем – рабочий вариант. На безрыбье, как говорится, и рак – рыба.