Маяк - стр. 3

– Я не могу заняться этим делом, не имея должной информации, – сказал он. – Вы не сообщили мне ничего, кроме того, кто погиб, где погиб и как – по всей видимости – погиб. Расскажите мне об острове. Где точно он находится?

Харкнесс был на этот раз в одном из своих самых неприятных настроений. Он едва мог скрыть дурное расположение духа, приняв важный вид и пускаясь в многословные объяснения. Большая карта на столе перед ними лежала чуть криво. Харкнесс уложил ее поаккуратнее, выровняв вдоль края стола, подтолкнул к Дэлглишу и ткнул в нее указательным пальцем:

– Вот он. Остров Кум. Близ берега Корнуолла, примерно в двадцати милях к юго-западу от острова Ланди и милях в двенадцати – это по довольно грубым подсчетам – от материка, в данном случае – от Пентворти. Ближайший большой город – Ньюки. – Харкнесс взглянул на Конистона. – Продолжайте теперь вы. Эту кашу все-таки не нам, а вам расхлебывать надо.

Конистон заговорил, обращаясь непосредственно к Дэлглишу:

– Придется потратить какое-то время на предысторию. Она поможет объяснить, что такое остров Кум, а если этого не знать, вы можете оказаться там в незавидном положении. Более четырех столетий этот остров принадлежал семейству Холкумов: они приобрели его в шестнадцатом веке, хотя, кажется, никто понятия не имеет, каким именно образом. Возможно, какой-то из Холкумов просто приплыл туда с горсткой вооруженных слуг, поднял там свой личный штандарт и завладел островом. Вряд ли у него нашлось много конкурентов. Право на владение было позднее подтверждено Генрихом Восьмым, когда удалось избавиться от средиземноморских пиратов, устроивших там перевалочный пункт, – они занимались работорговлей у берегов Девона и Корнуолла. После этого Кум был более или менее заброшен, вплоть до восемнадцатого века, когда Холкумы снова им заинтересовались и стали наезжать туда – понаблюдать жизнь птиц или устроить пикник. Потом некий Джералд Холкум, родившийся в конце девятнадцатого века, решил использовать остров для семейных каникул. Он восстановил на острове коттеджи и в 1912 году построил там дом и дополнительные помещения для обслуги. Семья отправлялась туда каждое лето – это были головокружительные времена перед Первой мировой войной. Война все изменила. Два старших сына погибли: один – во Франции, другой – на Галлиполи. Холкумы никогда не умели делать деньги на войнах, они умели там погибать. Так что остался один, самый младший сын – Генри: у него была чахотка и к военной службе он оказался непригоден. По-видимому, после гибели обоих братьев он был преисполнен чувства собственной абсолютной никчемности и не испытывал особого желания воспользоваться наследством. Деньги Холкумам поступали не от земельных владений, а от разумного помещения капитала, так что к концу двадцатых годов их ручеек более или менее иссяк. И в 1930 году с тем, что у него осталось, Генри Холкум основал благотворительный фонд, нашел нескольких богатых сторонников и передал остров вместе с недвижимостью этому фонду. Идея его заключалась в том, чтобы остров стал местом отдыха и уединения для людей, чей пост требовал большой ответственности, для тех, кто хотел укрыться от трудностей своей профессиональной жизни.