Maximus Rex: О.Р.Д.А. - стр. 23
Никакой реакции.
«И не будет – меня бы спросил! Нужно, чтобы оператор как минимум был в сознании и при памяти, действуя своей волей».
«Как минимум?»
«Еще нужны способности, чтобы оперировать артефакторными предметами. Это сейчас не так важно, красавчик, надо быстрее уходить отсюда!»
Кивнув в ответ на мысленный голос красотки, только после поняв бессмысленность жеста, я снял с Ани кроссовки и носки (какая хорошая практичная мода – платье с кроссовками носить). Сразу после побежал обратно к машине. По своим следам передвигаться было гораздо быстрее и удобнее, чем по невспаханным сугробам. Около машины уже стоял пришедший в себя Константин, пытаясь что-то говорить Марине. То, что девушка босая на снегу, он словно не замечал.
– Подальше отошел отсюда, – вместо «здрасте» сказал я очнувшемуся Константину.
– Слышь, ты, молокосос! – шагнул тот вперед, говоря не очень внятно.
Очухался после нокаута, а бил я недавно весьма качественно, он весьма быстро. Но адекватности в качественно залитом алкогольной синевой взоре сильно не прибавилось. И кстати, насчет молокососа – ему ведь лет тридцать пять, не больше. Неужели разница в десять-пятнадцать лет настолько принципиальна, что позволяет оскорблять других по возрастному признаку?
Руками Константин сейчас не размахивал, а попытался вступить со мной в дуэль взглядами. Наверное, если бы я десять лет жил на необитаемом острове без активностей и развлечений, сейчас можно было бы ради интереса новизны поглазеть друг на друга. Сейчас же слишком много действий нужно умещать в каждую отдельную единицу времени, поэтому в гляделки я играть не стал.
Вместо дуэли взглядов я провел прием, которому нас, когда был подшофе, еще в школе учил учитель ОБЖ: «Удар-связко, хлебало, пузо, яйки». Голос Семена Андреевича, с характерной вологодской протяжной «о», я сейчас как вживую услышал. Впрочем, голос воспоминаний прервал сдавленный всхлип Константина – скрестив руки в паху, он упал на колени и со стоном ткнулся лицом в снег.
Я обернулся к Марине, протягивая кроссовки и носки Ани.
– Держи, это тебе. Давай в машину, переобувайся быстро.
Марина без комментариев и вопросов исчезла в салоне. Какая удивительная девушка, я просто поражаюсь.
«Да, сообразительная, мне тоже нравится. Так что, твоя телочка?»
Опять не отвечая демонической красотке, я посмотрел на стонущего от боли коллегу.
– В следующий раз надолго ляжешь! Понял?
Отвечать Константин (Геннадиевич) не стал, морщась от боли. Размахнувшись, я сложенной черпачком ладонью, с широкого размаха, всек ему размашистым чапалахом по уху. Уважаемый коллега взвыл и упал на бок, лицом в снег.